В этом году исполняется 250 лет со дня рождения и 190 лет со дня смерти великого российского писателя и историка Николая Михайловича Карамзина.
В истории нашего государства есть только один Российский историограф – Николай Карамзин. Ни до, ни после него такого титула никто не имел. Титул этот дарован ему был императором Александром Первым в 1803 году вместе с годовым жалованием в две тысячи рублей. Будучи уже известным писателем, публицистом, поэтом, критиком, Карамзин, начав работать в 1804 году над «Историей государства Российского с древнейших времен до наших дней»,трудился над ней до своей смерти - до мая 1826 года. И ничем другим больше не занимался, даже отказался от должности тверского губернатора.
Родился Николай Михайлович в дворянской семье в селе Михайловка Симбирской губернии в декабре 1766 года. Получив хорошее домашнее образование, он окончил Московский частный пансион профессора Иоганна Матиаса Шадена, посещал лекции в университете. По настоянию отца в семнадцать лет в 1783 году поступил на военную службу в Преображенский полк в Петербурге. Но даже года не послужил и в чине поручика вышел в отставку и вернулся в Симбирск.
Карамзин очень серьезно занимался литературой, историей, философией. Но как молодой дворянин, он вращался в свете, танцевал на балах, играл в карты, заводил нужные знакомства. Вступил в масонскую ложу «Золотого венца». В 1784 году переехал в Москву, там сблизился с Николаем Ивановичем Новиковым – масоном, талантливым журналистом, книгоиздателем и писателем-сатириком, четыре года входил в его ложу «Дружеское ученое общество» и сотрудничал с первым детским журналом в России – «Детское чтение для сердца и разума».
Свою литературную деятельность Николай Михайлович начал с поэзии и переводов художественной прозы. Некоторые ученые литературоведы вообще утверждают, что русская литература началась с Карамзина. Реформатор русского языка, он не только отказался от славянской лексики и перешел к русской разговорной речи, но и изобрел новые слова, которыми мы с вами, живя в XXI веке, активно пользуемся – «эпоха», «промышленность», «катастрофа», «будущность», «сцена», «сосредоточить», «впечатление», «влияние», «влюбленность», «трогательный», «моральный», «занимательный», «эстетический», «гармония», «благотворительность», «вольнодумство», «достопримечательность», «ответственность», «подозрительность». «утонченность», «первоклассный», «человечный», «тротуар», «кучер».
Он призывал писать «простыми русскими словами. Язык наш выразителен не только для высокого красноречия, для громкой живописной поэзии, но и для нежной простоты, для звуков сердца и чувствительности». И наконец, Николай Михайлович первым начал использовать букву «ё», чем внёс просто неоценимый вклад в особую выразительность и нежную простоту русского языка!
В 1789 году Карамзин заложил свое имение и поехал путешествовать по Европе. Хоть его позже и обвиняли, что писатель отправился за границу как масонский шпион, но на самом деле он в это время окончательно расстался с «братьями». В течение полутора лет он объехал Швейцарию, Германию, Англию, Францию.
Вернувшись, Николай Михайлович начал издавать свой «Московский журнал», в нем и напечатал повесть «Письма русского путешественника», некоторые другие произведения, статьи, стихи. Вслед за журналом издал первые русские альманахи «Аглая», «Аониды» и новый журнал «Вестник Европы».
Его повести, стихи, критика очень понравились читателям. В своем творчестве он касался разных тем: писал и «О легкой одежде модных красавиц девятого – на десять века» и «Пантеон иностранной словесности» - хрестоматию по иностранной литературе, которую долго не разрешали печатать из-за запрещенных в России таких авторов, как Демосфен, Цицерон, Саллюстий.
В его творчестве выступало реальное историческое лицо с патриотическими чувствами. Именно человек-гражданин, с умением сострадать и действовать на благо людей и отечества. Карамзин стал очень популярным, его творчеством зачитывались, в Москву приезжали специально, чтобы посмотреть на модного автора.
Карамзин составил программу развития русской литературы: «Литература должна иметь влияние на нравы и счастие», каждый писатель обязан «помогать нравственному образованию такого великого и сильного народа, как российский, развивать идеи, указывать новые краски в жизни, питать душу моральными удовольствиями и сливать ее в сладких чувствах со благом других людей».
В молодости Карамзин читал труды французских просветителей. Большое впечатление на него произвели идеи Монтескье о существовании трех типов государств – республики, деспотии и монархии. Деспотизм – государственное устройство противное природе человека, уничтожающее и порабощающее его – подлежит уничтожению. Республика – это идеальный строй, который философу всего более по душе, но неосуществимый в настоящих условиях, так как народ еще не просвещен. Республика – это святая мечта человечества, дело далекого будущего. Оставалась монархия.
Тем не менее, едва до него дошли сведения о Великой Французской революции, он тут же ринулся в Европу, желая лично увидеть воплощение философских мечтаний. Николай Михайлович видел во Франции революцию своими глазами, не переставал за ней наблюдать. Якобинский период привел его в глубокое разочарование, к фатализму. Теперь в своих произведениях он проповедует уход от общественных дел в себя.
Но если после ужасов Великой французской революции Карамзин и впал в уныние, то преодолеть идейный кризис ему помогла новая его политическая концепция – самодержавная власть. Опять таки вдохновила его мысль Руссо считавшего, что «демократический образ правления в основном подходит для небольших государств, аристократический – для средних, а монархический – для крупных». Карамзин так и решил: Россия – обширная страна, она должна управляться монархом. Только монархия спасет народ от безначалия и анархии, обеспечит необходимые блага и прежде всего «надежное пользование вольностию» каждым подданным.
В 1811 году Александр I прочитал послание Карамзина «Записку о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях». Николай Михайлович в ней выступил как идеолог дворянства, причем здесь он выразил взгляды консервативных его слоев на либеральные реформы Александра I. Он утверждал, что дворяне - опора царя, говорил:
«Дворянство есть душа и благородный образ всего народа… Слава и счастие отечества должны быть им, дворянам, особенно драгоценны. Не все могут быть воинами и судьями, но все могут служить отечеству».
Как истинный дворянский идеолог, Николай Михайлович не принимал идею равенства людей, считал социальное неравенство даже благом. Он признавал, что можно стремиться к моральному равенству людей, но и то в виде мечтательной утопии о будущем братстве людей:
«Миллионы обнимитесь, как объемлет брата брат.
Цепь составьте миллионы, дети одного отца!
Вам даны одни законы, вам даны одни сердца»!
Пока же он считал крепостничество вполне оправданным явлением, а царские мечты об освобождении крестьян – опасными, полагая, что «что для твердости бытия государственного безопаснее поработить людей, нежели дать им не вовремя свободу, для которой надобно готовить человека исправлением нравственным; а система наших винных откупов и страшные успехи пьянства служат ли к тому спасительным приготовлением».
Еще в программе развития литературы Николай Михайлович писал: «Великий предмет словесности – забота о нравственном образовании русского народа. В этом образовании главная роль принадлежит патриотическому воспитанию. Патриотизм есть любовь ко благу и славе Отечества и желание способствовать им во всех отношениях». «Должно приучить россиян к уважению собственному»
Сознавая свою роль идейного вождя русского дворянства Карамзин понял, каким могучим средством воспитания может быть умело обработанный героико-исторический материал. В это время он начал понимать историю как объективную и глубоко эмоциональную школу дворянской доблести, верноподданнического патриотизма.
«Великие народы, подобно великим мужам, имеют свое младенчество и не должны его стыдиться; отечество наше, слабое, разделенное на малые области до 862 года, по летосчислению Нестора, обязано величием своим счастливому введению монархической власти».
Как только царь именным указом от 31 октября 1803 года даровал ему звание историографа, он отказался от литературной деятельности и стал трудиться над созданием «Истории государства Российского». Он работал в архивах Синода, Эрмитажа, Академии наук, Публичной библиотеки, Московского университета, Александро-Невской и Троице-Сергиевской лавры. По его просьбе источники искали в монастырях, в архивах Оксфорда, Парижа, Венеции, Праги, Копенгагена.
Карамзин открыл для истории много забытых и неизвестных рукописей и летописей, а потом сохранил их в своем труде, так как многое позже уничтожилось в огне войны 1812 года. Благодаря ему современники прочитали «Слово о Полку Игореве», «Поучение Мономаху». Именно Николай Михайлович открыл в рукописи XVI века «Хождение за три моря» Афанасия Никитина и опубликовал её в 1821 году.
Первые восемь томов «Истории государства Российского» вышли в свет в феврале 1818 года. Успех превзошел все ожидания - тираж в три тысячи разошелся за 25 дней, хотя книги стояли дорого – по 50 рублей. Историю Карамзина перевели на главнейшие европейские языки. Все читали «Историю государства Российского»! Пушкин писал:
«Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка Колумбом. Несколько времени ни о чем ином не говорили… История государства Российского есть не только создание великого писателя, но и подвиг честного человека».
Все это время Николай Михайлович жил и работал в Москве, в Отечественную войну 1812 года оставил ее за несколько часов до вступления французов в город. Во время московского пожара сгорела его личная библиотека, которую он собирал двадцать пять лет. Карамзин явился инициатором организации мемориалов и установления памятников выдающимся деятелям отечественной истории, одним из которых был памятник К. М. Минину и Д. М. Пожарскому на Красной площади.
В Петербург Карамзин переехал в 1816 году и последние десять лет жил там. Лето по просьбе Императриц Марии Федоровны и Елизаветы Алексеевны он проводил в Царском Селе. За свои труды получал награды и звания – ордена святого Владимира и святой Анны, чин статского советника, степень почетного члена Императорской академии наук.
Огромное влияние оказал Николай Михайлович на будущих декабристов. Историограф описывал республиканские доблести новгородцев, восхищался ими, отмечал красивость героики. Один из идеологов декабристского движения, философ и историк, подполковник лейб-гвардии Гродненского полка Михаил Сергеевич. Лунин отметил: «Только Новгород и Псков, несмотря на все усилия властителей, сохранили право избирать и судить князей. А тридцать из числа избранных были отрешены и изгнаны».
Павел Иванович Пестель, составляя программу Южного тайного общества – «Русскую правду» - в основу его берет политическое устройство новгородской республики. Члены общества у него – бояре, высшим органом верховной власти признавалась «народное вече».
Еще больше впечатления произвел Девятый том о правлении Иоанна Грозного, вышедший в 1821 году. Никогда еще русская книга не читалась с таким энтузиазмом. По свидетельству декабриста Николая Лорера «в Петербурге оттого такая пустота на улицах, что все углублены в царствование Иоанна Грозного».
Рылеев, прочтя девятый том, с восхищение писал: «Ну, Грозный, ну Карамзин! – не знаю, чему больше удивляться, тиранству ли Иоанна, или дарованию нашего Тацита».
Но гораздо больше поразило и удивило самого Карамзина восстание его верных учеников и почитателей. 14 декабря 1825 года. Н.М. Карамзин тоже был на Сенатской площади
«…Я был во дворце… выходил на Исаакиевскую площадь. Видел ужасные лица, слышал ужасные слова, и камней пять-шесть упало к моим ногам. Новый император оказал неустрашимость и твердость. Первые два выстрела рассеяли безумцев с «Полярною звездою» - Бестужевым, Рылеевым, и достойными их клевретами… Я, мирный историограф, алкал пушечного грома, будучи уверен, что не было иного способа прекратить мятежа. Ни, крест, ни митрополит не подействовали…»
14 декабря Николай Михайлович простыл, заболел воспалением легких. Николай I выделил ему деньги и фрегат для лечения в Италии, но 22 мая 1826 года весной великий труженик умер. Похоронен он в Санкт-Петербурге на Тихвинском кладбище.
Уже после смерти историографа был опубликован последний, незавершенный двенадцатый том «Истории государства Российского…». Свое повествование он довел до начала смутного времени, оно оборвалось словами: «Орешек не сдается»…
Подробно о влиянии работ Карамзина на декабристов рассказала участникам и гостям краеведческой конференции «Наше наследие» старший научный сотрудник Ялуторовского музейного комплекса, постоянный участник наших чтений А. Г. Болотова. Её стараниями великий историограф всероссийский стал ещё ближе и дороже нам – сибирякам и потомкам.
