Аверина Н.В.,
студентка
ИПИ им. П.П. Ершова
(филиал ТюмГУ)
Гражданская война с участием регулярных армий красных и белых обычно заслоняет собой многочисленные крестьянские восстания и мятежи, сливавшиеся в большую единую войну, проходившую в этот период с неменьшим ожесточением, но носившую при этом характер стихийного движения, местами партизанской войны, местами и более открытого вооружённого противостояния. Советские учебники были наполнены примерами крестьянских восстаний против крепостного права и царя, но при этом всячески скрывали факты восстаний против Советской власти, хотя по численности и охвату эти восстания были гораздо больше.
Все восстания начались из-за того, что большевики считали естественным, что крестьяне должны были отдавать хлеб и другие продукты. Они думали, что крестьяне им благодарны, так как они раздали помещичью землю. В итоге же мы видим, во что вылилась непродуманная политика большевиков.
Актуальность данной статьи заключается в том, что необходимо изучить восстание в Ишимском уезде, для полной характеристики Красной армии, положения крестьян и, конечно, Гражданской войны. Любой историк должен изучать вопрос со всех сторон, и каждое событие играет весомую роль в построении общей картины. А крестьянское восстание 1921 года, несомненно, можно назвать одним из значимых кусочков истории Гражданской войны.
Начавшееся 31 января 1921 года восстание, называвшееся ранее эсеро– кулацким или Сибирским мятежом, охватило несколько уездов Западной Сибири, но в литературе его принято называть Ишимским. Как известно, это было масштабное крестьянское восстание, охватившее огромную территорию, со всеми признаками стихийности, характерными для крестьянских выступлений.
Согласно изученным источникам, восстание началось 31 января в Челноковской и Чуртанской волостях нынешнего Викуловского района, после чего стремительно распространилось на юг Ишимского уезда. Викуловские крестьяне потребовали возвратить им насильно взятый хлеб, в том числе семенной. «Комвзвода Зайцев убеждал массу словами, но таковая налетела на него, вырвала револьвер и стала наносить побои. На выручку комвзвода бросились красноармейцы, поднявшие стрельбу. Двое крестьян оказалось убито. Рассвирепевшая толпа начала расправу: были убиты члены продотряда и местные активисты»[1]. С этого начались ожесточённые бои повстанцев с частями Красной армии. В течение трёх дней восстание охватило весь север Ишимского уезда, являясь крайней мерой выражения недовольства властью, в частности её продовольственной политикой. Обстановка с каждым днём становилась всёнапряжённее. А уже в начале февраля восстание вспыхнуло в южных волостях – Казанской, Ильинской, Дубынской и Гагарьевской. Жестокость повстанцев не знала предела. После казни убитых вывозили на окраины, в песчаные карьеры, на скотные кладбища.
Ишимский историк И.В. Курышев один из первых в своих работах изучил интереснейший и очень значимый для истории крестьянского восстания 1921 года доклад командира 85-й бригады ВНУС Н.Н. Рахманова. Так, например, в своей статье «Крестьянское восстание 1921 года в Ишимском уезде: Облик и поведение участников», написанной по материалам этого доклада, историк описывает зверские действия повстанцев: «…повстанцы подвешивали женщин и детей, у беременных женщин разрезали животы, и всё это затем, чтобы в корне истребить семя коммуны» [2, с.23]. В этой же статье И.В. Курышев приводит ужасающий факт из доклада Помглавкому по Сибири: «200 трупов крестьян были найдены в селе Ильинском (на Ишимско-Петропавловском тракте), вступившим туда 25 февраля образцовым отрядом ВВШС (Высшей военной школы Сибири, находившейся в г. Омске. — И.К.), которые там валялись повсюду, главным образом, в ямах за кирпичными сараями, в самых разнообразных позах и в искалеченном виде, причём было видно, что погибшие были даже не расстреляны, а убиты палками и вилами, и среди них были даже мальчики и девочки до 15-летнего возраста» [2, с.24].
Таким образом, начальный этап восстания был успешным для повстанческого движения. Этому во многом способствовала недооценка его опасности со стороны центральных и краевых властей, которые не спешили посылать на подавление мятежа крупные воинские соединения. Ещё одной немаловажной причиной успехов повстанцев было массовое повсеместное и практически одновременное включение в борьбу против коммунистов широких слоёв сельского населения. Отсюда следует, что коммунистам необходимо было ликвидировать восстание как можно быстрее. Так из данных оперсводки за 11 февраля 1921 года видно, что «…кавалерия Лушникова обнаружила противника южнее Ишима, дер. Клепниково, где,бросившись в атаку, произвела разгром противника. Из находившегося в Клепниково до 1000 человек кавалерии и пехоты противника, убито и ранено до 250 человек, отступила группа 50 человек, преследуемая ещё 4 версты, остальные разбежались по амбарам и сараям, пленено 100 бандитов...»[3]. Из другой же оперсводки 181-го полка за 13 февраля, можно увидеть, что повстанцы не желали сдаваться:«...отряд Васильева, будучи окружён в с. Кротково превосходящими силами... был вынужден собрать отряд и отступить в Ишим, во время отступления нашей стороной понесены потери; 38 красноармейцев, судьба которых неизвестна» [4].
В полевых боях повстанцы, как правило, не выдерживали ударов регулярных частей Красной Армии, так как проигрывали в сражении; в сёлах и деревнях дрались ожесточённо. Особо сильное сопротивление бандиты оказывали в деревне Травнинское. В статье Н.Л. Проскуряковой «Колючий январь двадцать первого» об упорном сопротивлении травнинских повстанцев приведены любопытные факты: «…бандиты оборонялись, будучи окружёнными нашей пехотой и кавалерией. Приходилось с боем брать бомбами и поджогами каждый дом. После нескольких часов уличного боя помкомполка тов. Лушников был убит, наши части понесли сильные потери убитыми и ранеными до 120 человек, был выбит почти весь комсостав, много красноармейцев обморозилось. В результате части не выдержали и отошли на д. Кислое, а затем на дер. Быково, при отходе конница бандитов отрезала путь отступления двум ротам 256-го полка, которые пробирались в д. Быково с боем». Предпринятое 24 февраля новое наступление на Травное не увенчалось успехом. Лишь 2 марта отряд 256-го полка с боем занял Травное. Михаил МефодьевичАгарков, которому во время восстания было всего семь лет, вспоминает: «Во время атаки красных страшенно били церковные колокола и сильно бомбили деревню. В наш дом тоже попал снаряд и разбил крышу. Хорошо, дома никого не было, мы прятались в подполье у соседей» [5, с.35 - 36].
Уже в конце февраля под влиянием мощных ударов Красной Армии в среде повстанцев начались паника, раскол: «В с. Юргинское (севернее Омутинского) идёт бой между крестьянами, дерутся между собой...», и неудачи: «7-я и 9-я роты упорным продолжительным боем после атаки укреплённой позиции д. Медведевское заняли д. Зимино и д. Медведевское, атаке предшествовал глубокий отход противника, бандиты разбиты и в панике бежали количеством не более 200 человек в д. Голышмановское. Из обеих деревень бежало почти все мужицкое население в возрасте 16-45 лет, в рядах противника паника...» [6]. С каждым днём коммунистические отряды и части Красной армии всё больше наступают на повстанцев:«25 февраля, после трёхчасового боя занято намиКротовское, бандиты рассеялись...».
«Оперразведсводка по состоянию 18 часов 26 февраля 1921 года… Южный район - без перемен, пополнен формированием в Ишиме кавэскадрон до 100 сабель. Бандиты из д. Локтинского распространяют прокламации красноармейцам с призывом перейти в их шайку. Производится перегруппировка двух рот 256-го полка, стягиваются на ст.Маслянская, целью ударить фланг на д. Новотроицкое бандитам, засевшим в д. Ларихинское. Северный район - отряд комбата Чалкова остановился в д. Покровка, Лазарнинское - выставил сторожевое охранение, неожиданно столкнулся с бандитами, которые без охранения ехали, случайно наткнулись на наши заставы вблизи деревни, перестрелкой ввиду темноты один ранен, два убито с бандитской стороны. Показанием раненого выяснено, что бандиты числом 200 человек на 100 лошадях ехали наступать на д. Сорокино, отрядом командовал Оверьин, крестьянин Б. Сорокино, в Кротовском оставалось 200-300 человек слабо вооружённых». Отряды Красной армии делали попытки захватить главарей, командиров бандитской армии, что видно из сводки за 4 марта 1921 года: «...противник в панике отступил под Истоминское. Захвачен командир бандитской армии Кутырёв, который при сопротивлении был убит...» [7].
Несмотря на разгром основных сил повстанческой армии, разрозненные формирования мятежников продолжали действовать ещё в течение длительного времени (до поздней осени 1921 г.). Здесь, несомненно, нужно упомянуть августовские бои, так как они являются важным доказательством того, что Красная армия была безжалостна к повстанцам: «В ночь на 22 августа два эскадрона кавалерии 29-гокавполка, комотряд 45 человек, два батальона пехоты удачным манёвром окружили остров Плита. Противник не располагал в быстрой подвижности Красных частей, а потому он спал, поэтому удалось его разбить. Частично бандиты рассеялись. 111 человек зарублено, взято много трофеев» [8].
В целом источники по подавлению восстания достаточно противоречивы. В одних можно увидеть, что действия частей Красной армии не выходили за рамки дозволенного, но в то же время наделение органов ЧК и милиции чрезвычайными полномочиями в обстановке бесконтрольности нередко приводило к многочисленным злоупотреблениям и преступлениям. В секретном предписании от 26 февраля 1921 года отмечалось, что «…в губчека поступают сведения о том, что отряды при захвате в плен повстанцев расправляются с ними на месте, то есть расстреливают».
И.В. Курышев, изучающий данную тему, в своей статье «Преступность и бандитизм в Ишимском уезде в начале 1920-х», выяснил, что«… воинскими частями, коммунистическими ячейками и отрядами без суда и следствия производились расстрелы лиц, заподозренных в бандитизме, на местах систематически совершались убийства участников восстания, зачастую сводились личные счёты. Народный следователь Таскаев докладывал 23 декабря 1921 годавИшимское уездное бюро юстиции о расстреле красноармейцами эскадрона Трушникова пяти крестьян деревни Голизино: И. Лиханова, П. Бульдаева, И. Кизерова, Т. Семухина и Б. Панфилова. Указывая на то, что действия воинских отрядов, расквартированных в южном районе Ишимского уезда, недопустимы, он считал, что «…самосуд…только разжигает страсть и увеличивает наших врагов». ...А потому председатель губчека просит (убедительно) приказать начальникам отрядов всех задержанных главарей и активных повстанцев не убивать, а направлять в губчека. Также прекратить массовые расстрелы и бесшабашные расправы над крестьянами в местностях, уже очищенных от повстанцев». Однако эта проблема приобрела длительный и острый характер.
Так, приказ №76 по Управлению Ишимской уездной рабоче-крестьянской советской милиции от 23 марта 1921 года гласил: «§.5. Всем районным начальникам Ишимского уезда объявляю выписку из приказа №4 Президиума губисполкома и президиума Коллегии Губернской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией: «О милиции. Ни в коем случае не допускать самовольные убийства, самосуды и разъяснить крестьянству, что Советская власть наказывает и будет наказывать всех тех, кто обманывал, сознательно призывал к восстанию и расстреливал деревенскую бедноту. Но это всё должно быть организованным порядком, все активные кулаки и контрреволюционеры будут жестоко наказаны, как виновники восстания, только лишь тогда, когда будет закончено следствие и будет собран материал, обличающий их в преступлениях против Советской Власти»[9].
Изучив протоколы допросов, можно сделать вывод, что многие не признавали себя виновными, и, поэтому, проведя расследование, их из-под ареста освобождали «...под подписку о неотлучке из места жительства...» [10].
Таким образом, можно сделать вывод, что нельзя однозначно рассматривать подавление восстания. С одной стороны, можно посочувствовать крестьянам, которые в тяжёлых условиях неурожая и голода обязаны были отдавать последний хлеб, что и породило жестокость этих людей по отношению к красноармейцам, с другой, Красная армия не могла оставлять эту ситуацию бесконтрольной и была вынуждена принять меры. В данной ситуации, с самого начала власть избрала неправильную политику, нужно было решать ситуацию с нехваткой хлеба по-другому, и тогда бы, возможно, не пострадало бы столько людей, и что ещё более важно, семьи бы не разошлись бы по разным сторонам «баррикад».
Литература:
- ГБУТО «ГА в г. Ишиме». Ф. 2. Оп.5. Д.6. Л. 3,3 об.
- Курышев, И.В. Крестьянское восстание 1921 года в Ишимском уезде: облик и поведение участников [Текст] /Курышев / Коркина слобода: краеведческий альманах. – Ишим, 2001. Вып. 3. – С. 22 – 25.
- ГБУТО «ГА в г. Ишиме». Ф.2. Оп. 5. Д.6. Л. 67.
- Там же. Л. 68.
- Проскурякова, Н.Л. Колючий январь двадцать первого [Текст] / Проскурякова / Коркина слобода: краеведческий альманах. – Ишим, 2006. Вып. 8. – С 32 - 48.
- ГБУТО «ГА в г. Ишиме». Ф. 2. Оп. 5. Д. 6. Л.70.
- Там же. Л. 88.
- Там же. Ф. 755. Оп. 1. Д.4. Лл.3,3 об.
- Курышев, И.В. Преступность и бандитизм в Ишимском уезде в начале 1920-х [Текст] /Курышев / Коркина слобода: краеведческий альманах. – Ишим, 2001. [Текст] /Курышев / Коркина слобода: краеведческий альманах. – Ишим, 2001. Вып. 10.
- ГБУТО «ГА в г. Ишиме». Ф.82. Оп.1. Д. 9. Л. 435.
Краеведческая конференция «Наше наследие-2016»:материалы докладов и сообщений//под ред. Р. Г. Назаровой, Л. Н. Басова, Т. С. Воеводиной, А. А. Севостьянова.-Ишим, 2016.-СС. 86-89.
