Ващенко А. Г.,
краевед,
член заводоуковского землячества
города Тюмень 

 

«Я доверяю вам, ракетные войска,
своих озер нетронутую чашу,
и седину отцовского виска,
и сладкий сон дочурки нашей
-я доверяю вам, ракетные войска»

17 декабря в день  РВСН

В 2023 году будет 55 лет, как мы вернулись из советской армии домой.

В 2025 году будет 60 лет, как мы пошли в советскую армию

Один - в сопках Дальнего Востока

 

Посмотрел по телевизору художественный фильм «След тигра», рассказывающий по своему сюжету о браконьерстве международной мафии на просторах Приморского края. В главной роли егеря снялся популярный актер Александр Балуев. Фильм поступил в прокат в 2014 году. Увлекательная сюжетная линия притягивает разворачивающейся интригой сценария. Колоритная фигура егеря производит хорошее впечатление. Но более всего к экрану тянул меня широко представленный монтаж съемки природы этого замечательного заповедного анклава, живой природы Приморской тайги.

Желая хотя бы виртуально побывать в краях, где я проходил действительную срочную службу в армии. Вспомнить молодые годы и еще раз окунуться в замечательную и неповторимую природу Приморской тайги с ее сопками, поросшими растительностью Дальневосточного разнолесья, журчащими по мелкому каменистому руслу речушками, стремительно-прозрачной, как слеза, холодной воды.

Пользуясь современными  цифровыми технологиями я забил в поисковик компьютера запрос: «в/часть 44245, 18289  в различных вариантах) и,неожиданно для себя,  вышел на сайт с размещенными на нем снимками развалин зданий военного городка и комплекса шахтного варианта «Чусовая» ракет стратегического назначения Р-14  8К65У «Анадырь».

Откровенно сказать, я не стал смотреть кадры разграбленных шахт и подземных помещений бывшего ракетного комплекса, оправдывая свое отношение к увиденному постулатом, высказанным  таможенником Верещагиным: «...за державу обидно!». Тем не менее, глаз мой зацепился за по-военному прямой  ряд зеленых стройных елей с левой стороны от накатанной колеи проселочной дороги.

Память невольно вернула меня в давно прошедшие времена. Призывался я Заводоуковским военкоматом Тюменской области осенью, точнее  09.11.1965 года (03.06.1968). По воспоминаниям  однополчанина Анатолия Ильича Сединкина, команду Заводоуковских призывников до области сопровождал майор Селезнев Николай Матвеевич, а военкомом был полковник Булашов, в дальнейшем начальник Тюменского ДОСААФ.

Мы попали на службу в в/ч 44245, 571 ракетный полк 45 ракетной дивизии ракетных войск стратегического назначения  СССР.

Пройдя в составе новобранцев карантин, приняв присягу, я попал для прохождения службы в управление (штаб) 2-го дивизиона - писарчуком. По штатно-должностной книге в управлении  числился командный состав офицеров батальона  и 8-10 солдат и сержантов срочной службы.

Даже сегодня, состарившись телом,но не очерствев душой, не потеряв  теплоты воспоминаний к давно прошедшим временам, как ветеран, патриот,   романтик до настоящего времени  уверен, что служба в армии была для меня необходимым фактором, низким стартом, жизненным трамплином.

В роли призывника,я как и все, естественно ожидал неопределенной неизвестности.  С внедрением на постоянное место службы, адаптировавшись, а через год и оперившись, я нашел возможным, даже комфортным свое пребывание в вооруженных силах СССР.

Конечно же, в упрощенном порядке такое состояние солдата и положение его в обществе характеризуют слова шутливой песенки, которую здесь приведу: « Надену сапоги шинель и каску

             В защитную окрашенную краску
             Ударю шаг по улочкам горбатым,
             Как просто стать солдатом, солдатом.

Отброшены домашние заботы,
Не надо ни зарплаты, ни работы
Иду себе, играю автоматом,
Как просто быть солдатом, солдатом.
А если, что не так, не наше дело,
Мы просто скажем, Родина велела
Как просто быть ни в чем не виноватым
Совсем простым солдатом, солдатом.

Такая весьма упрощенная позиция мне, как  патриоту, была совершенно не присуща. Уволившись из Советской Армии, я все же сопереживал  в отношении ее дезорганизации  и упадка, когда к руководству вооруженными силами пришли  гражданские лица с сомнительной репутацией. Единственной надеждой для сохранения России оставался ракетно-ядерный щит, созданный гениальными конструкторами, участие в поддержании боеготовности поддерживали и мы в свое время.

С такой армией и ракетно-ядерной мощью, даже после распада Советского Союза России не грозила участь геополитического ничтожества, как некоторым ее собратьям по бывшему союзу. Пережив  унижения собственного достоинства, нищеты, и едва избежав распада и самоуничтожения, Россия возродилась, воспряла вновь, как птица Феникс из пепла

Кроме того Святой России помогает и божественное провидение.

Обладая способностью образно представить себя во времена минувшие, живо осознаю, что Советский Союз, как былинный, но для меня реальный  воин-гигант рухнул и распался на геополитические части в результате предательства, коварного обмана,  поругания христианства и потери  веры в свою самость, и как результат потеря государственного суверенитета.  Обладание стратегическим потенциалом  ядерного вооружения на продолжительное время обеспечивало паритет противостояния противоборствующих сторон. В моем сознании  это мощное оружие тождественно карающему мечу в руках канувшего в лету витязя, символизирующего Советский Союз. Пусть враги знают, что  карающий меч почившего предка нашего уже обнажен и готов отбить любой удар противника. И здесь будут уместны строки стихотворения написанного Петром Проскуриным. 

Они стоят надежно и сурово.
С доспехов льется ржавая роса ...
Какое им сказать святое слово?
Как им взглянуть в запавшие глаза?
Ты видишь, даже павшие в безвестье
Опять, опять в руках сжимают меч,
Они готовы вновь к высокой чести:
Иль выстоять, иль снова в землю лечь ...

С.Пономарев «Стрелы Перуна», Князь Великий Киевский Святослав.

Последние события показывают, что не одни они, наши  далекие и совсем близкие предки готовы подняться в защиту традиционной Руси-матушки, но и славные  потомки их готовы встать  грудью за самобытность русского корня, Веру и Отечество.

 

Командование и штаб 2-го РДН  571 ракетного полка, в/ч. 44245  за период с ноября 1965 и по  3-е июня 1968 года.

Командир, подполковник Кожин Василий Иванович.

с ноября 1967 г. и до расформимрования инженер-капитан, после майор Стадник Иван Афанасьевич.

Первый заместитель команира, начальник штаба, Стрельников Михаил Иванович

Заместителькомандира по политической части, майор Рассказов, после капитан Кузнецов.

Секретарь партийной организации , капитан Рекасов Виктор Алексеевич.

Секретарь комитета комсомола, ст.с-нт Сергеев, ст.с-нт Коров.

Заместитель командира по спецвооружению, майор Родин Юрий Степанович, инженера: капитан Пахомов Альберт, капитан Чумаков.

Начальник отделения подготовки данных, капитан Черкасов.

Заместитель командира по хозобеспечению, майор Дербенев.

Химик-дозиметрист, ст.с-нт Бургело Виктор Васильевич, ст. с-нт Сурин Леонид Николаевич.

начальник службы связи, лейтенант Мещеряков Анатолий (Толик), радиотелеграфист  сержант Шайхрамов (Борис). спациалист по проводной телефонной связи ефрейтор Колбин (Жора).

Помощник начальника штаба, старший лейтенант Мальцев Виктор Алексеевич.

Заведующий отделением подготовки данных, ст. сержант Гилев Анатолий (в отсутствие капитана Черкасова и.д. начальника отделения), ефрейтор Савчук Михаил Макарович, рядовой Капустин Александр Иннокентьевич, рядовой Плюснин Юрий, рядовой Гнутов Вячеслав.

Заведующий секретным делопроизводством, ст. сержант Лукачев Юрий, ст. сержант Ващенко Александр Георгиевич, Калинкин Валерий Николаевич.

Старший писарь строевой части, ефрейтор Кальжамбаев Еркен Мурзахметович.

Заведующий делопроизворством  хозяйственной части, ст. сержант Чуриков Владимир, Курищенко Александр

Медико-санитарная часть, ст. лейтенант Вавилов, лейтенант Джабадзе, санбрат ст. сержант Сафронов Анатолий (Толик)

Заведующий клубом, ст.сержант Доровских Валерий; киномеханик, ефрейтор Куклин; художник-оформитель, Волошенко Александр; почтальон , ефрейтор Нечволода.

Заведующий офицерской столовой, старшина С/срочной службы Деревянко; повара всегда Усмановы, хлеборез Мардаров Виктор.

Заведующий складом продуктового обеспечения, старшина Вакульчук (Вакула).

Солдат  на обслуге хозяйственного двора Россохин.

Командиры групп подготовки и пуска: майор Агафонов, капитан Назаров, капитан Казначеев Михаил Иванович, офицеры его группы старший лейтенант Воеводин, старший лейтенант Харьков.

Из офицеров помню: майор Пильник Александр Петрович ( уже в возрасте, с обильной сединой в густых, вьющихся волосах, но с хорошей лейтенантской выправкой.

 ст. л-нт Глеб Рябинин (если не изменяет память Глебович же, всегда спокойный, добродушный и улыбчивый) - эти офицеры ходили в наряд дежурными по части.

Из групп подготовки и пуска: ст.лейтенантМузалевский. (по поводу его фамилии  ПНШ Мальцев шутил: муза и лев!!), ст.л-нт Скоробогатов; лейтенант Руденко Геннадий, лейтенант Мамитко

В дивизионе несли службу старшие прапорщики, прапорщики, старшины сверхсрочной службы:  Головащенко, Инякин, Чередниченко, Витя Шмаров, Лемех Виктор. Лемех под 2-метра ростом взял Чередниченко  (ростом метр с шапкой) за ворот гимнастерки и ноги и положил его сверху на оружейный шкаф в комнате дежурной части. 

Среди рядового и сержантского состава помню: Был Бишко (Мих. Иван. Стрельников)- называл его Михаил Михайлович. Бабич, Либих, Дашкевич, Недашковский, Жарихин, Жовнер, Пшеничный Леха (крановщик), Жернокуй, рядовой Иванов (который слямзил у меня ремень). Был у нас в дивизионе рядовой Сарыглар Май-Оол Колчан Оолович. А еще служил рядовой Владимир Шобухов, нормальный пацан - сын заместителя командира полка подполковника Шобухова, вроде тоже Владимира.

 Офицерский состав из Сысоевки приезжал на автобусе, помню, это был КАВЗ зеленого ( не защитного), а именно зеленого цвета. Шофер был по фамилии Вовкив. Остальных, кого помнил упоминал в основном тексте материала.

Личный состав этих двух групп располагался на первом этаже нашей двухэтажной казармы. Личный состав пусковой группы капитана Казначеева М.И. располагался на втором этаже. Старшиной  группы был старшина срочной службы Довгань. Сюда же были приписаны военнослужащие управления  ОПД, «хим-дым, комсомольский секретарь, секретчик, писаря штаба, клубные служащие и медбратья приписаны были на проживание во втором этаже и подчиняли свой быт старшине СадыковичуАмангильды.

На каждом этаже было несколько помещений отвечающих комфортному быту коллективного проживания личного состава некрупного воинского подразделения.  Ленинская комната предназначалась лдя  партийно-политической работы в расположенном здесь подразделении, краткого проведения военнослужащими личного времени, место  написания писем на родину. Нет смысла рассказывать о назначении оружейной. Следует только сказать, что от общего пространства оружейная отделена была крепкой сварной металлической решеткой и заперта на замок, ключ от которого постоянно находился у старшины роты, либо сержанта, дежурного по роте. Туалет-умывальник. Каптерка-резиденция старшины. Это был и рабочий кабинет хорошего ротного хозяйственника, склад запасного имущества для подмены, подшивки, пришывки, ремонта в случае стирки обмундирования,выхода имущества из строя.хранения постельного белья и нательного белья, подменных сапог, валенок и портянок.

Особое место в ряду помещений казармы занимала сушилка. Вечером, после отбоя личного состава боевых групп и остальных подразделений дивизиона располагавшихся на втором этаже в сушилке собирались старослужащие обсудить свои «стариковские»  дела, ушить  брюки мундира, подогнать под фигуру выменянный у молодого солдатика дембельский френч. Те счастливчики, собиравшиеся  отбыть после приказа домой и уже наутюжили форменный мундир с рядом анадированных пуговиц,  заслуженных знаков классности специалиста, отличника службы и спортсмена - разрядника ВСК. Голубые погоны со знаками отличия звания золотым  галуном и петлиц  стоячего ворота придавали мундиру мирную свежесть яркого приморского неба, строгую парадность мундиров, а золотой галун торжественность полированной меди труб военных оркестров.

Сбившись в устойчивые группы по интересам за время трехгодичной службы, совместного проживания и постоянных тренировок в боевом сколачивании навыков во владении коллективным оружием, «старики» и свободное от службы время проводили вместе.

Как именовались военнослужащие срочники по годам службы в других частях не знаю, а в нашем родном втором ракетном 44245-2 дивизионе солдат по третьему году службы, как наверное везде  именовали «стариками», служащих по второму году называли «фазанами», первогодок же везде был - «молодой».

Прапорщиков, старшин и сержантов сверхсрочной службы называли «кусками», «сундуками» и почему-то «тормозами пятилетки».

Кто-то из владеющих навыком брал гитару и прикрыв дверь, чтобы не мешать отдыху личного состава тихо пели, еще до моего призыва сочиненный гимн. В тексте есть не совсем патриотическая отсылка на ад армейских зеленых колонн, вынужденной потерей воли и мнимая тоска по девичьим ласкам и крепкому алкоголю. Частично это можно объяснить как рифмование текста, юношеский максимализм, необходимость безусловной дисциплины и беспрекословного подчинения офицерам и младшему командному составу.  

Теперь не помню все куплеты этого гимна, но часть  текста сохранилась в моей памяти.

Последний раз давай споем солдат,
Последний раз налей украдкой водки.
Ты слышишь поезда уже в Сысоевке гремят,
Дерут свои расплавленные глотки.
Ты помнишь, как три осени назад,
Судьба свела в зеленых эшелонах?
И мы с тобой познали этот ад
В зеленых марширующих колоннах
И мы узнали, что такое друг
И мы узнали, что такое воля
Что значит жить без ласковых подруг
Что значит жить без капли алкоголя.
Что здесь в тайге с тобой мы стережем
Сейчас совсем никто из нас не знает
Оленя след, медведя след
Вдоль комплекса петляет
А годы лучшие идут  (пройдут)
На стройках коммунизма
С такой жизни, с такой жизни
Один уж застрелился. (В вариантах упоминалась фамилия Ильинский)
Последний раз давай споем солдат,
Последний раз налей украдкой водки.
Ты слышишь поезда уже в Сысоевке гремят,
Дерут свои расплавленные глотки.

В другой главе я уже  информировал, что  и в наших ракетных войсках зарождались традиции «дедовщины», пока еще казалось безобидные, но не пресеченные которые в последствии  приняли в Советской, а затем и российской армии уродливые формы похожие на  тюремный уклад и беспредел. Молодых воспитывали и поучали:

« Бог создал отбой и тишину, а черт подъем и старшину»;

«если что-то не ясно ложись спать - утро вечера мудреннее»;

«старайся не попадать начальству на глаза, увидят - заставят работать.;

Домой пишешь? Пишу! Как часто? Пока каждый день.  Резюме: наказать за перегрузку почты.

Домой пишешь? Пишу! Как часто? Одинраз в неделю. Резюме: наказать, за непочтение родителей.

Традиция: Самый молодой солдатик , вечером , после отбоя личного состава вещал:  Старики! До приказа (дембеля) осталось (говорит количество дней)

Даже уже в мою бытность наказывать «молодых» Старики объявляли наказание, исполнителем назначали второгодка «фазана». «рубили банки».

Спальное помещение в казарме было довольно просторное, тем не менее чтобы вместить весь контингент кровати были двухэтажные.

Каждый старшина подбирал себе помощника. По штатно-должностным книгам в группах и ротах положены были каптенармусы. Эти служивые выполняли обязанности и кладовщиков, и ротных писарей

19 ноября 1965 года сборную команду призывников Тюменской области отправили эшелоном на Дальний Восток.

                                                                 Спорт

Как  я уже сообщал в этой работе в 1968 году в дивизионе проходила инспекторская проверка включающая в себя и состояние физической подготовки личного состава. Проверка прошла штатно, что в нашем понимании означало хорошо. Подавляющее большинство военнослужащих выполнили положенные упражнения на всех видах снарядов. Большинство подтвердили, а многие и улучшили имеющиеся  уже ступени «Военно- спортивного комплекса».

Летом базой для военных спортсменов была постоянно открытая площадка плаца, на которой были все необходимые спортивные снаряды.

Зимой лыжи и спортивный зал. Кто-то приходил потягать железо. Кто-то выбирал более подвижные игры как: волейбол, баскетбол.  Собравшиеся играли подразделение на подразделение или тут же создавали  команды из присутствующих.

На втором году моей армейской службы в дивизионе организовалась секция бокса. Организаторами были рядовой Королев и санбрат Толя Сафронов. В команде тренировались: Толя Сафронов;  Слава Гнутов из ОПД, вес «мухи»;  я - полутяж и еще кто-то, уже и не помню. Но команда по весовым категориям была полной. Обязанности боксирующего тренера  добровольно взял на себя рядовой Королев. Иногда в показательных спарингах с нашим тренером работал рядовой Пушпышев, вольный боец не примкнувший к нашей секции.

Я написал домой письмо и сестра Тамара сама сшила и прислала мне настоящие спортивные боксерские трусы.

Иногда спортзал посещал мастер спорта по военному троеборь , помощник начальника штаба старший лейтенант Мальцев Виктор Алексеевич. Иногда по нашей просьбе проводил с нами разминки и общефизическую подготовку. Сам он бегал как лошадь летом и как олень на лыжах зимой. На результат мастера спорта по В/троеборью стрелял из личного оружия (ПМ-3). Как плавал не знаю.

Неплохо стрелял из пистолета Марголина и бывший зав. секретным делопроизводством Юра Лукачев, который своим примером увлек и меня. Юра заказал, а ребята из автопарка выковали ему изх аккумуляторного свинца «болванку» по размерам подходящим к пистолету Марголина. В свободную минуту, повесив на один из сейфов лист с мишенью, отрабатывал с «болваном» твердость руки и меткость глаза.

Спортивной гимнастикой серьезно занимался писарь  хозяйственной части Саша Курищенко. Со своими упражнениями и фокусами участвовал в художественной самодеятельности, иногда даже с выездом  в вышестоящие гарнизоны.

К майским праздника 1967 года в дивизионе организовали спортивный праздник. Помню, командами из семи человек по подразделениям перетягивали канат на выбывание проигравших. Результа оказался неожиданным. Встав в позу победителя хим-дым Витя Бургело вещал: « Позор боевым подразделениям. Семь штабных писаришек перетянуть на канате не смогли». А писаришки: Лукачев, Кальжамбаев, Ващенко, Сергеев, Курищенко и Гилев скромно улыбались, тихо празднуя свою победу.

P.S. Команда боксеров участвовала в спортивных соревнованиях на первенство подразделений дивизии и заняла II-е почетное место.

                                               История

Войсковая часть 18289,45-я ракетная дивизия РВСН сформирована на базе управления 96 артиллерийского полка. Командиром дивизии назначен генерал-майор авиации Пресняков.  Во время прохождения моей службы (1965-1968),командиром дивизии был генерал-майор Евсеев Филипп Федорович.

Его предшественник генерал-майор Пономаренко после дивизии возглавил Государственный полигон МО СССР Капустин Яр (в/часть 15644).

571-й ракетный Витебский полк (в/ч 44245, с 1970 года: 29473) сформирован на базе 847рп. 46 тд. под командованием полковника Утросина А.А. в июле 1960 года в Новосысоевке, Приморского края, в составе 45-й ракетной дивизии РВСН.  Для ядерно-технического обеспечения полку была придана 1529-я ремонтно-техническая база (в/ч 44144).

Во время прохождения мной воинской службы командиром полка был полковник Демидов

 571 рп был развернут в составе:

• 1-й дивизион с 4-мя пусковыми установками Р-14 (SS-5) заступил на боевое дежурство в январе 1961 года (1-я батарея), а с декабря 1961 года - остальные 3 батареи;

Командиром 1-го РДН 571 РП был майор Дубовой.

• 2-й дивизион полка строился в шахтном варианте по проекту «Чусовая» с 3-мя шахтными пусковыми установками Р-14У (SS-5), наименование изделия «Анадырь». 2-й РДН заступил на боевое дежурство в 1965 году. «под командованием подполковника Стадника лишь в 1965 г. с ракетами уже модифицированными как  Р-14У.»*

*Примечание составителя: Оставил в тексте выделив курсивом предложение о подполковнике Стадник И.А. Информация не соответствует действительности. Пусковая шахтная площадка 2-го РДН строилась и встала на боевое дежурство  под командованием подполковника Кожина Василия Ивановича. Весь период строительства, боевого дежурств,  вплоть до расформирования в дивизионе сохранялся постоянный коллектив офицеров, специалистов высокого мастерства.

Начальник штаба Стрельников Михаил Иванович; заместитель по ракетному вооружению майор Родин Юрий Степанович; инженеры капитан Пахомов Альберт; капитан Чумаков.

Инженер-кпитанСтадник Иван Афанасьевич (артиллерист) принял командование 2-м РДН, после перевода подполковника Кожина В.И. на новое место службы не раньше ноября 1967 года. Вскоре Стадник И.А. стал инженер-майором, но подполковником (по свидетельству зав секретным делопроизводством 2-го РДН ст.сержанта Калинкина Валерия Николаевича  1968-1969гг.) он не был, по крайней мере до июня 1969 года.

 

В апреле 1962 года один стартовый дивизион 571-го рп был задействован для выполнения специального мероприятия по дезинформации под условным наименованием "Туман». В ходе него дивизион, вооруженный ракетами 8Ж38, на значительном удалении от мест постоянной дислокации (ст. Бада Читинской области) провел сокращенным составом боевых расчетов несколько комплексных занятий, в том числе - с заправкой крт, запуском и выводом двигателей на режим предварительной ступени. В последующем аналогичная задача выполнялась им в районах станций Лазо и Краскино. С поставленной задачей дивизион справился успешно. [3]

В период с 8 по 17 сентября 1962 года ракетная дивизия принимает участие в учениях Министра Обороны под условным наименованием "Тайфун". В ходе учения по боевому приказу дивизия реально была приведена в повышенную боевую готовность и несла в этой готовности боевое дежурство. Решать задачи ракетным полкам приходилось в сложных условиях погоды. В результате обильных дождей реки в районе дислокации войсковых частей 44245 и 18323 вышли из берегов, были приведены в негодность подъездные пути и повреждены мостовые переправы. Ценой невероятных усилий и мужества личного состава оба полка вышли в основной позиционный район, преодолев бездорожье и водную преграду, и заняли установленную боевую готовность. В ходе учений 7-я пусковая установка войсковой части 18303 (командир полка полковник Белов А.И., командир батареи майор Шахов А.И.) впервые в Ракетных войсках провела пуск в точно назначенное время.

Строительство 3-го дивизиона со штатными пусковыми установками остановлено в 1964 году, а впоследствии так и не было завершено.

Командир 571-го ракетного полка полковник Демидов; командир 1-го дивизиона майор Дубовой, 2-го дивизиона подполковник Стадник Иван Афанасьевич; начальник штаба 2-го рдн майор Стрельников Михаил Иванович; заместитель по ракетному вооружению майор Родин Юрий Степанович.

Учебно-боевые пуски ракет 571 рп выполнял непосредственно с боевой стартовой позиции (все пуски выполнялись по полигону на Камчатке и с оценкой «Отлично»):

• 1-й рдн выполнил 2 УБП,
• 2-й рдн – 1 УБП (1965? год).**

Неподтверждено: один из пусков состоялся 12 июня 1969 года с наземной позиции 1-й стартовой батареи (м-р Дубовой). За пуском наблюдали министр обороны Гречко А.А.и командующий РВСН Крылов Н.И.

Рассказывают: "Ракету Р-14, не дошедшую до Кубы, принимал в боезапас начальник отделения группы испытаний и регламента капитан Казначеев М.И., пуск этой же ракеты (последние цифры заводского номера – 01, это их имена: «01-я», «08-я»,…)

На Кубу в 1962 году были отправлены ракеты:  Р-12  36 шт

                                                                                         Р-14  24 шт.

из своей шахты проводил в 1969 году командир группы подготовки и пуска майор Казначеев М.И., набор схемы готовности и совместно с командиром группы пуск выполнил старший лейтенант А.Воеводин, на заправке работал капитан Н.Харькин. В результате на Камчатке даже «кола», по которому стреляли, не нашли."***

Оба дивизиона сняты с боевого дежурства в 1970 году.

26 сентября 1970 года полк передислоцирован в Хмельницкий, Хмельницкой области, в состав 19-й ракетной дивизии.

После переформирования и обучения в сентябре 1973 года полк заступил на боевое дежурство с 10-ю шахтными пусковыми установками УР-100У (15А20У) на БКР-7 (седьмой полк)

Примечание составителя: в тексте статьи выделил курсивом  абзацы,по поводу которых  хочу выразить собственное мнение на основании событий, участником которых был сам.

 ** В статье утверждается, что 2-РДН произвел 1 УБП (1965? год). Утверждение ошибочно. В 1966 году на Государственный полигон МО Капустин Яр была сформирована и отправлена учебно-боевая группа изв/служащих 2-гоРДН под командой зам. командира 571 РП подполковника Шобухова В. В. В составе этой группы был и я, ефрейтор Ващенко Александр Георгиевич, в качестве секретчика. Нужная техническая документация и секретная литература перемещались в металлическом сейфе под охраной отделения автоматчиков. Пуск ракеты Р-14 состоялся из шахтной пусковой установки. Наши офицеры с гордостью рассказывали, что «кубинская» ракета, выйдя из шахты «как Фома (чем-то)», смела все ближайшие наземные постройки. Основная команда после пуска выехала пассажирским поездом с остановкой в Волгограде, для посещения экскурсией мемориала «Родина мать зовет!». Обратно, со своим сейфом, я ехал в теплушке в составе эшелона с техникой. В дороге были почти месяц в период осенней золотой поры созревания на полях всяких овощей, которыми мы с удовольствием кормились. Ответственным командиром по воинскому эшелону  был старший лейтенант Рябинин Глеб Глебович.

Это был первый УБП 2-го РДН (1966г.)

Старая фотография загрузки ракеты в шахту на аналогичной позиции на полигоне Капустин Яр, найденная в интернете на множестве ресурсов. К сожалению, первоисточник установить не удалось.

***Будучи в Екатеринбурге (тогда еще Свердловске), я встретился с  Валерием Николаевичем Калинкиным, который принял от меня должность заведующего секретным делопроизводством дивизиона (1968-1969гг.)  Он рассказал, что следующим годом  после моей демобилизации, в 1969 году дивизионом был произведен пуск, на котором присутствовали Гречко Андрей Антонович Маршал Советского Союза, дважды герой Советского Союза, Министр обороны Советского Союза (1967-1976гг.) и Крылов Николай Иванович, Маршал Советского Союза, дважды герой Советского Союза, главком РВСН СССР. Валера рассказывал, что командир дивизиона майор Стадник И.А. поджидал подъезжающий министерский кортеж у первого КПП. Ворота первого и второго пропускных пунктов были открыты. Министерские автомобили пролетели без остановки, подсадив нашего командира в последнюю машину.

Головная часть 8Ф15 БРСД 8К65У в шахте (2-й ракетный дивизион в/части 44245)

Портальный установщик 8У224 БР  8К65У на базе  МАЗ-529 — Установка 8К65У

Учебно-боевой пуск ракет (Р-14У)  2-й РДН выполнял непосредственно с боевой стартовой позиции, из шахтной установки. Пуск прошел штатно. Цель была надежно поражена,  действия боевых расчетов дивизиона были оценены на «Отлично».

Полагаю, что это был второй УБП 2-го РДН 571 РП.

В 1970 г. в ходе перевооружения ракетных войск оба дивизиона 571-го ракетного полка были сняты с боевого дежурства и расформированы, а 26 сентября того же года личный состав полка был передан в 19-ю ракетную дивизию на Украину, где полк был сформирован вновь как 571-й РП 2-го формирования в.ч. 29473. После переформирования и обучения в сентябре 1973 года полк заступил на боевое дежурство с 10-ю шахтными пусковыми установками УР-100У (15А20У) на БКР-7 (седьмой полк). Перевооружён на новые ракетные комплексы, но это уже совсем другая история.

 

В качества хорошего примера, отвечающего  прошлой действительности, привожу письмо Г.Т. Вольвачева, служившего во 2-м РДН. Годы нашей службы 1967, 1968 совпадают, но я к сожалению не помню этого офицера. Сожалею, но бывает. Прошло 56 лет.

«Во втором дивизионе я служил в период 1967 - 1970гг. в качестве инженера группы, затем инженера дивизиона по СУ и проверочно-пусковому оборудованию. Командир дивизиона Стадник Иван Афанасьевич продолжил службу в Хмельницкой дивизии, его не стало в 2000 году. Мне довелось участвовать в разоружении 571 РП и 47 рд (Яснинской в Забайкалье, ракетчики со стажем многие через неё прошли, была замена через 5 лет), правда, в качестве её главного инженера. Смотрю сейчас снимки того, что осталось от красивого, благоустроенного, уютного дивизиона, мало что узнаю. На этом командном пункте начиналась эпопея боевых дежурств, сначала недельных в составе боевых расчётов подготовки и пуска, затем - в качестве помощника дежурного командира. Боевое дежурство - это уже образ жизни, непрерывно продолжался ещё в течение 25 лет. Сейчас трудно представить, что здесь хранились запасы компонентов топлива, воздуха и азота, аппаратура заправки компонентами топлива и газами, установки жизнеобеспечения, аппаратура подготовки и пуска, аппаратура связи и управления пусками. Здесь же и круглосуточное боевое дежурство - готовность в любой момент получить боевой приказ и, не раздумывая, выполнить. В оголовках шахт размещалась аппаратура подготовки и пуска, силовые установки для подъёма и отката по рельсам защитного устройства, как в регламентном, так и в боевом режиме при пуске ракеты. Комплект боезапаса ракет содержался в защищённых хранилищах, они ещё просматриваются на снимках. И всё это содержалось в идеальном порядке. В обсуждениях проскакивают свидетельства о нахождении вблизи Владивостока других ракетных комплексов. 45-я Краснознамённая ракетная дивизия (командир - генерал-майор Евсеев Филипп Фёдорович) входила в состав РВСН, штаб размещался в п. Монастырище (около Сибирцево). Полки размещались в Ляличах,в Николаевке, в Сучане (Партизанск) - все комплексы Р-12 наземного базирования, в Новосысоевке - комплексы Р-14У (дальность до 4500км), 1-й дивизион - наземный, 2-й Дивизион -шахтный, единственный в Приморье; в Анадыре - комплекс Р-14У - наземный. Других комплексов стратегических ракет в Приморье не было. Другое дело - тактические ракетные комплексы, но это не по моему столу. Более конкретные интересные данные по размещению комплексов РВСН в Приморье можно получить, набрав в поисковике "45 Ракетная дивизия"  Leave a comment».

Здесь же привожу и другое электронное письмо, по моему разумению любопытствующего исследователя и блогера. Вероятно, его снимками развалин военного городка и останками боевого ракетного комплекса шахтного варианта я и пользуюсь в своей работе.

Респект Вам и наше  уважение (имею в виду сослуживцев по 571 РП) Дмитрий. Не надеясь побывать на местах срочной службы, я увидел, что сталось и с городком и с боевым комплексом.

Дмитрий (не проверено)

До 2001 года, на территории этой части располагалась последняя на тот момент Артиллерийская бригада Большой мощности (14 АБрБМ), укомплектованная САУ 2С7, 2С7М. Располагались они в ангарах на склоне сопки, с правой стороны от въезда на КПП (КТП). Осенью-зимой 2000 г. началось ее расформирование, и к концу лета 2001 г. ее полностью расформировали. Всю технику перевезли на базу хранения.

На фото не та часть, но по слухам сослуживцев под Новосысоевкой было несколько групп шахт. У нас везде была маркировка 1969г постройки, но часть просуществовала недолго, в 1974 году была срочно расформирована, офицеры говорили, что в связи с перебежкой какого-то полковника, вывезли всё за сутки, одну ракету выстрелом в океан утилизировали. На месте части расположили 14 АБрБМ, в использовании остались штаб, учебный корпус, караулка и часть складов. на шахтах был 3й пост(ГСМ и химсклады). http://artofwar.ru/s/sukonkin_a_s/text_0620.shtml вот про этот период что нашёл.

В официальном материале, опубликованном на электронных страницах  571 РП  45 РД написано: После расформирования дивизионов 571-го РП 1-го формирования, его территории заняли другие воинские части. Так позиции 1-го дивизиона вплоть до конца 2000-х гг. занимала 123-я гвардейская ракетная бригада оперативно-тактических ракетных комплексов "Темп-С", а территорию 2-го дивизиона до 2001 г. занимала 14-я артиллерийская бригада большой мощности.

Примечание  составителя: На электронном ресурсе: «Список бригад ВС СССР (1989-1991)»  Википедия. Значится: Полное наименование; 14 артиллерийская бригада большой мощности. Год создания 1974, принадлежность, дислокация: ДВО, н.п. Новосысоевка Приморский край (РСФСР), Россия. Расформирована - 1998 году.

Фото 1967 г. с вручением памятного знамени, найденное в интернете в группе служивших в 571 РП на сайте Одноклассники за авторством В. Истомина.

Старое фото командного состава 571-го РП, найденное в интернете в группе служивших в 571 РП на сайте Одноклассники за авторством Л. Егоровой.

Командирами 2-го РД Н (ракетного дивизиона), в мою бытность были:  подполковник Кожин Василий Иванович, а после его перевода командиром полка,  с ноября 1967 года инженер-капитан, позднее майор Стадник Иван Афанасьевич.

Подполковник Кожин Василий Иванович, как про таких говорят, военная косточка. Ростом не велик, но хорошо сложен. Ладно скроен, крепко сшит. Плотного телосложения, коренаст, с обгоревшим на солнце лицом и выгоревшими бровями. Обычно офицеры  подъезжали из дома на службу в расположение  дивизиона утром, как раз, когда личный состав был построен для развода и дежурный командир, отдав дивизиону команду «Смирно! Равнение направо!» спешил  на доклад к комбату. Надо было видеть, как поравнявшись с первой шеренгой  построенного личного состава, подполковник Кожин так рубил строевые, начищенными до блеска сапогами, что было удивительно, отчего асфальт не давал трещины в месте ступни его сапога.

 Кроме того, комбат обладал по-настоящему командирским приглушенно-мощным, в нужный момент раскатистым басом. При желании он мог дать команду от первого КПП, открыть ворота для проезда на боевую позицию на втором. Кроме всех отмеченных выше достоинств Василий Иванович был человеком амбициозным.

Среди  военнослужащих штаба ходил слух, вероятно рассказанный его шофером. Опаздывая к разводу на службе, дорогой нагнали грузовой автомобиль, шофер которого не реагировал ни на световые ни на звуковые сигналы уступить дорогу, хотя такая возможность была. По словам шофера, комбат нервничал, требуя обогнать грузовик по узкой полоске асфальтированной дороги и обочины. Выбрав более-менее удобный момент Шабалин обогнал грузовик и, выровняв автомобиль на дороге, прибавил скорость. Однако подполковник потребовал остановить УАЗ прямо перед грузовиком. Резким толчком, открыв дверь  «Чапай» чуть не на ходу вывалился из автомобиля и быстро направился в сторону водителя, резко затормозившего грузовика. Молоденький солдатик онемел от страха, когда остановившийся около водительской дверки подполковник потребовал у него права. Не глядя на фамилию солдата офицер, явно нервничая, разорвал поданную ему книжечку водительского удостоверения на 4 части, бросил обрывки на дорогу. Разобравшись на его взгляд с «нарушителем» подобным образом, твердым шагом подошел к автомобилю, сел и громко хлопнув дверью, отдал шоферу команду: «поехали!».

Как у каждого военнослужащего  у меня тоже были обязанности по службе исходящие из занимаемой должности штатного писаря, старшего писаря и позднее заведующего секретным делопроизводством дивизиона.

Бывший завдел Юра Лукачев, готовя  себе в замену, приучал меня к общению с командирами в лице начальника штаба, нашего непосредственного начальника и куратоа и командира дивизиона. Он вменил мне в обязанность знакомить командиров с поступившими секретными документами, депешами и распоряжениями. Приучал готовить внутренние бытовые приказы и приказания по части и своевременно давать на подпись начальника штаба и утверждения командиром.

Как  у исполнительного  и добросовестного солдата, постоянно находящегося в помещении штаба, у меня сложились отношения со всем коллективом, в т. ч и с комбатом подполковником Кожиным Василием Ивановичем. Он любил подписывать приказы моими, тогда еще чернильными авторучками. Прочитав документ, поднимал на меня глаза и протягивал руку за приготовленной ручкой. Не торопясь ставил подпись, закрывал перо колпачком, вкладывал ручку в папку для документов и кивком головы давал понять, что я свободен.

Сменившись с дежурства на комплексе, приводил  себя в порядок, для чего  просил принести в его кабинет мою электробритву. Пока брился, я стоял у угла  длинного стола для заседаний. Закончив, сдувал из решетки мелкую серую волосяную пыль. Каждый раз  говорил спасибо, и перекинув  через плечо полотенце, шел в туалет умываться.

 

Командир 2-го дивизиона (с ноября 1967 года) инженер-майор Стадник Иван Афанасьевич.

Зато с новым комбатом, когда инженер-капитан Стадник Иван Афанасьевич приступил к исполнению должности, как-то не пошло сразу.

Выслушав доклад дежурного командира, и в его сопровождении осмотрев  боевую часть комплекса и ознакомившись со сменой группы подготовки и пуска  несущей боевое дежурство, комбат переместился для знакомства в штаб. Как потом стало известно от дежурного по штабу, командир дивизиона в сопровождении дежурного по части поочередно входил в каждое помещение штаба, принимал доклад и следовал дальше. Таким образом, он дошел до обитой металлическими листами двери секретной части.

Отвечая требованиям приказа Министра Обороны СССР № 010 «О порядке ведения секретного делопроизводства в вооруженных силах», помещение секретной части должно состоять из двух. Основного, оборудованного, как отдельное помещение для хранения в металлических сейфах секретной литературы и технической документации, и тамбура, отделенного от основного перегородкой до самого потолка с запирающейся изнутри дверью и закрывающимся окошком, для выдачи секретной литературы. В тамбуре под окошком стоял небольшой столик, на котором  офицеры могли поставить подпись в реестре за полученную литературу.

В помещении  тамбура, где обычно собирались офицеры для получения секретной литературы через окно,в глухой  перегородке на двери  в помещение секретной части был размещен распорядок работы секретной части, подписанный начальником штаба и утвержденный  командиром дивизиона подполковником Кожиным.

Вторым пунктом в распорядке работы был выписан абзац из того же приказа МО  № 010 о том, на кого возложен контроль за соблюдением режима секретности в части, и кто имеет право входа во внутреннее помещение секретной части. И персонально: начальник штаба дивизиона,  фельдъегерская служба и офицеры КГБ.

В  день нашего знакомства, открыв дверь из коридора и оказавшись перед глухой перегородкой, новый командир, не читая никаких распорядков, намереваясь пройти дальше,  резко дернул ручку внутренней двери на себя. Дверь оказалась запертой изнутри. Подойдя к открытому окошку, обращаясь ко мне, комбат потребовал: «.. ефрейтор, откройте дверь!». Я, как и все в дивизионе еще не знали нового командира. Он для нас пока был чужой. Кроме того я не исключал мысли, что новый командир  проверяет службу начальника штаба и меня на предмет соблюдения режима секретности. Не понимая, как мне действовать в создавшейся ситуации я замешкался, а  командир вновь повторил свое требование. И тогда в голову мне пришла мысль, которая была именно здесь по времени, и к месту, предписывала алгоритм действий. Если не знаешь, как поступить - действуй по закону.  Законом для меня в данном случае был приказ МО №  010.

И я ответил: «Извините товарищ капитан, но Вас нет в списке лиц имеющих право входа в секретную часть.»

Кажется, от моего ответа командир опешил. Но понимая, что наши отношения определены именно так, повернулся,  чтоб уйти. Однако, самолюбие его было ущемлено. Он, резко повернувшись прямо в окошко сказал: «ефрейтор, доложите своему командиру, что я объявил Вам наряд вне очереди ..» и не аргументировав за что объявлено наказание вышел из секретки в коридор штаба.

На основании вышенаписанного имею основание предполагать,  что капитана Стадник И.А. нового командира дивизиона в помещение отделения подготовки данных, занимавшего весь второй этаж штаба, тоже не пустили.

Я уже был на должности заведующего секретным делопроизводством 2-го дивизиона, но  сержантского звания еще не получил. Коль я был только еще двенадцатым помощником генерала (т.е. ефрейтором), наряд  пришлось отрабатывать на кухне, как говорили в наших кругах,- в торпедном отсеке пластинки крутить и глазки ковырять, а по-настоящему мыть посуду и чистить картошку. Заступив с вечера в наряд я с другими солдатиками помыл вволю тарелок и ложек  после ужина личного состава всего батальона, почистил картошки, луку и освободившись, с чистой  совестью  отбился ко сну. Утром, закрыв и опечатав кабинет секретной части, положив ключи от нее в карман, я со спокойной совестью и добрыми намерениями прибыл на кухню для отработки оставшийся части наряда. В это же время в коридоре штаба, перед закрытой дверью секретной части выстроилась очередь из офицеров,  от лейтенанта  до капитана,  которые должны были  получать секретную литературу для проведения занятий по материальной части и эксплуатации изделий.  Увидев очередь, начальник штаба зашел к писарям и на вопрос где Ващенко, ему доложили, что он на кухне, во внеочередном  наряде, который объявил ему комбат капитан Стадник.

Никто не знает, о чем говорили командир и начальник штаба батальона, только не согласившись с аргументами начальника штаба командир приказал направить на кухню посыльного по штабу, чтобы тот принес ему ключи от секретки. Естественно и я, показав свой характер ключей  не дал, о чем посыльный доложил командиру. Второй раз майор Стрельников  к командиру не пошел, а в солдатскую столовую направил дежурного по части, который от имени начальника штаба отменил наказание, объявленное командиром. Получив помилование, умывшись, переодевшись в чистое обмундирование я пришел в штаб, открыл секретку и выдал офицерам их чемоданчики с секретной литературой. Учеба личного состава свободных от дежурства групп, в связи с вмешательством  в конфликт начального штаба  вошла в обычный ритм.

Были ли какие-либо трения между начальником штаба и командиром  по поводу этого инцидента, не знаю, но с этого времени комбат более на меня не наезжал, а я, и подчиненные мне писаря  чувствовали постоянное покровительство майора Стрельникова. И правильно. По штатно-должностным обязанностям службу секретной части и должен курировать начальник штаба.

Новый командир дивизиона инженер-майор (уже) Стадник Иван Афанасьевич был безусловно человеком образованным, о чем красноречиво говорила приставка «инженер» перед воинским званием. Раньше такую приставку я не приписывал ни к званию командира, ни начальника штаба. Вероятно, в аппарате  офицеров штаба инженером был майор Родин Юрий Степанович, и кто-то из групп подготовки и пуска. Не зря же Стадник И.А., был назначен командиром единственного в Приморском крае дивизиона РВ в шахтном варианте системы «Чусовая».

В то же время необходимо сказать, что Иван Афанасьевич не был орлом, в понимании строевой выучки и  офицерского щегольского шарма.

В отличие от подполковника Кожина В.И. при строевом шаге, принимая рапорт  на разводе не высекал искр подошвой сапог об бетонку,  ногу ставил  твердо, но не уверенно, как-то по-граждански. Высокий ростом, слегка сутулился. Иногда на разводах, стоя за начальником штаба, оглашающем какой-либо приказ мог принять нестроевую позу, заложив руки за спину. К тому же, по первоначальному поведению капитана я понял, что он до нашего дивизиона  не состоял на начальственной  должности, не имел опыта командования и элементарного понятия о штабной дисциплине.

Первый опыт знакомства  заставил меня задуматься, как в дальнейшем строить свои отношения с новым командиром дивизиона.  Подумав, я опять принял решение поступить по закону, в данном случае  по уставу

Прежде всего, я предъявил жесткие требования к себе. Взял за правило, убедившись, что после команды «Штаб, смирно!» командир на месте, звонил по внутренней связи и просил разрешения зайти для ознакомления с документами и подписания приказов и приказаний. Телефонируя, тем самым давал понять и командиру, что и он при случае  имеет возможность быстро воспользоваться телефонной связью  с секретной частью. Отвергая негласную традицию находиться  в помещении (где работаешь) без головного убора, отправляясь на доклад к командиру, застегивал все пуговицы на  воротничке. На голову надевал пилотку.

Постучавшись в дверь, входил и по-уставному, докладывал, что принес документы для ознакомления и подписания. Время, пока командир работал с документами, стоял у края стола для заседаний. Завершая визит просил разрешения  выйти, говорил «есть!», четко отдавал честь и выходил из кабинета. И вскоре мои выверенные уставные действия привели к ожидаемому результату. Со временем отношения стабилизировались в рамках чисто служебных. Этот командир не брился моей бритвой и не подписывал документы моими ручками.

Тем не менее, я не был уже в жесткой опале. Меня не вымарывали из рапортов на присвоение очередных званий. По ходатайству командования я получил наградной знак «Отличник ВВС». По ходатайству командования и политотдела в/части 18289 сержант Ващенко Александр Георгиевич (т. е. я) награжден Почетной грамотой крайкома КПСС и крайиспокома отличившийся в социалистическом соревновании в честь 50-летия Советской Армии и Военно-морского флота 14 февраля 1968года.

Более того, с подачи НШ майора Стрельникова М.И. поддержал ходатайство о присвоении внеочередного и внештатного звания старшины, а когда рапорт вышестоящей инстанцией был отклонен, оба ходатайствовали рапортом о внесении старшего сержанта Ващенко А.Г. в «Книгу Почета части». Результат не знаю, уволился в запас.

Хуже было дело с воспитанием в инженер-майоре штабиста. У меня была возможность сравнения командиров подполковника Кожина В.И.и  инженер-майора И.А. Стадник.  Первый, ознакомившись с содержанием совершенно секретного документа, тут же ставил свою подпись подтверждающую факт ознакомления. Расписывался, степенно выводя буквы, чтоб можно было прочитать фамилию, осознавая значимость действа.

Озаботившись темой сравнения я, как ни старался, не мог вспомнить хотя бы один случай присутствия Кожина В.И. в нашей части коридора. И не мог. Просто он звонил по внутренней связи и требовал принести ему в кабинет, что нужно.

Иван Афанасьевич же по-прежнему продолжал дергать ручку двери в секретку, правда уже без последствий для меня и до тех пор,пока я не додумался снять  с двери ручку вообще.  Узнав, что нужно командиру, комплектовал заказ и заносил к нему в кабинет, вместе с реестром на выдачу. Получив нужное, командир сходу  углублялся в  документ и через какое-то время подняв голову недоумевал, почему я все еще стою в его кабинете.

Что еще?! спрашивал он. Подпишите реестр на получение секретов, товарищ майор и я уйду. То же самое было и по ознакомлению с документами. Прочитав, возвращал документ. Каждый раз мне приходилось напоминать, что на документе должна быть подпись, подтверждающая факт ознакомления и подтверждающая  добросовестное выполнение моих служебных обязанностей.  После моего настойчивого напоминания командир  ставил на документ свой параф(ис), напоминающий видом не то китайский иероглиф, не то  индейский вигвам из двух сближающихся к вершине палочек, соединенных в средней части знаком, напоминающим букву «С». И уже конечно, не имея парадного амбициоза,так и не подтянул свою военную выправку и строевую подготовку, что в общем-то не так уж и важно.

В этом году на  страницах сайта о в/ч 44245  я обнаружил письмо Г.Т. Вольвачева, служившего во 2-ом РДН в период раскассировки 571 РП 1967-1970гг., который пишет, что: «<...>Командир дивизиона Стадник Иван Афанасьевич продолжил службу в Хмельницкой дивизии, его не стало в 2000 году <...>».

Светлая память Вам Иван Афанасьевич! Помним, скорбим!

Не скрою, что попервах воспринимал капитана Стадник с его черным околышем фуражки и просветы погонов среди небесной голубизны наших петлиц,погон,околышей фуражек, как  нахохлившегося (он слегка сутулился) черного ворона.

 

Начальник штаба 2-го ракетного дивизиона майор Стрельников Михаил Иванович.                                                  

«Полковник наш рожден был хватом:

Слуга царю, отец солдатам ...............»

М. Ю. Лермодов  «Бородино»

Не буду скрывать,  что героем моих воспоминаний,  безусловно,  является Михаил Иванович Стрельников. Поэтому,  в силу своих скромных литературных способностей постараюсь, хотя и кратко,  рассказать об этом замечательном офицере, командире и просто человеке. Чтобы раскрыть характер  и отношение начальника штаба к нелегкой воинской службе и к личному составу  подчиненного ему подразделения привожу здесь случаи из нашей совместной службы. В том числе и житейский солдатский юмор, которым Михаил Иванович отличался от других командиров  нашего дивизиона. По аналогу знаменитых афоризмов - «черномырдинок», с легкой руки, или скорее языка , введенных в обиход Виктором Степановичем,   приведенные ниже случаи называю «стрелинками».

За непоколебимый воинский порядок, справедливость в отношении рядовых, сержантского состава  и младших офицеров  в среде  подчиненных военнослужащих  дивизиона пользовался непререкаемым и заслуженным авторитетом. Оставаясь за командира,  проводил разводы,  на которые, если кто-то и опаздывал, старались незаметно подтянуться и встать в строй. Каждое такое построение, без исключений,  носило не просто развод подразделений по местам занятий и службы, а еще и добрую долю утонченного майорского юмора.

По моим тогдашним штабным наблюдениям,  сегодня делаю вывод, что чисто дружеские отношения у Михаила Ивановича были с заместителем командира дивизиона по вооружению майором Родиным Юрием Степановичем.  У них в штабе и кабинеты были через общую стенку. Это были офицеры-служаки, в хорошем смысле этого выражения.

Опора действующей армии. Михаил Иванович был возрастом постарше, по моим предположениям 1924-1926 года рождения,  роста и телосложения среднего. По внешнему виду относился более к монголоидной расе, нежели к другим народностям. Так,  самокритичный к себе и своей внешности Михаил Иванович как-то, в моем присутствии,  говорил майору Родину: «... мамка моя, видать сблядонула с нукерами  Чингис Хана».Однако, несмотря на все это,  Михаил Иванович был «от и до» самым русским из всех,  с которыми мне довелось встречаться.в т. ч. по беспредельному размаху и широте этой «загадочной» русской души.

 В 1968 году  начальник штаба сказал, что 25-е колесо крутит, ничего не скажешь, возраст предпенсионный. А по сути, глядя на вопрос с моего  77-летнего возраста, это были молодые, полные сил, неиссякаемой энергии и энтузиазма люди. В  то время, когда молодые офицеры в ожидании, когда подадут автобус для отбытия из части в Новосысоевку  гоняли «глызку» по широкой бетонке  дороги два майора, задрав друг друга, к моему удивлению устраивали борьбу в кабинете или даже коридоре штаба. Ничто человеческое им не было чуждо и,  общаясь между собой, зачастую обсуждались вопросы разного жизненного характера. Оба они хорошо относились ко мне,  и  теперь я понимаю, что они сговорились подарить мне на дембель. Юрий Степанович гимнастерку офицерскую «ЧШ» или «ПШ»,а Михаил Иванович свой офицерский ремень с портупеей.

Михаил Иванович обладал уникальной памятью, аналитическим умом и здоровым чувством юмора.  С тех пор, когда наш  дивизион  в 1965 году встал на боевое дежурство,  и в бытность моей службы самовольных отлучек солдат из расположения части практически не было. В то же время Юра Лукачев говорил, что он застал период, когда это нарушение в подразделении бытовало. В случае обнаружения нарушения майор Стрельников всегда знал,  у какой персоны с низкой социальной ответственностью искать нашего самохода. Брал автотранспорт и лично доставлял самовольщика в расположение части. Причем характеризовал этот сладострастный для «самохода» момент  по сути и метко фразой: «три минуты «сидорги» - пять лет каторги»,  имея в виду неотвратимость наказания за нарушение военнослужащим присяги за самовольное оставление расположения части во время боевого дежурства.

Обсуждался двумя майорами и этот вопрос, вероятно,  имел место конкретный случай и уже в мое время.

«А что, если бы с дежурства пришел муж ,- спрашивал Юрий Степанович,- что было бы?».

«Секир башкам!» - кратко отвечал Михаил Иванович, подумав,  дополнил: «Даже самые умные женщины в своих действиях руководствуются не здравым смыслом, а ....чем-то другим. Так повелось с давних пор. «Муж в Тверь, жена в дверь». И в доказательство процитировал строки из какого-то  любовно-приключенческого романа:

«….в железную дверь он стучится ногой,                                                           

Но прыгает в клумбу с балкона другой …

                                ..... ах,  разве может знать жена-,

                                 Когда закончится война?!

«А если бы,- опять спрашивал Юрий Степанович,- рыцарь-муж изловил бы этого сладострастного охальника, что было бы? Представляешь, какой у него двуручный меч. Таким «серпом» можно обезглавить шеренгу человек из четырех».

«Секир башкам,- снова ответил Стрельников,- тому и другой!».

«Думаешь,- не унимался майор Родин,- какое наказание за двойное убийство  могли бы применить к нему. Не расстрел же?».

«Повесили бы,- сказал Михаил Иванович.- Да и случаи такие были.- Об этом написал в ночь перед смертью не то какой-то политик, не то поэт,- и снова процитировал: «Я- Франсуа, чему не рад,

                                          Увы,  ждет смерть злодея,

И сколько весит этот зад,

Узнает завтра шея.

Совсем недавно, в одной из книг на глаза мне попало четырехстишие, которое пробудило в моей памяти беседу двух майоров. Забив впоисковик имя, я получил текст: «Франсуа́ Вийо́н (фр. FrançoisVillon; настоящая фамилия — де Монкорбье́ (deMontcorbier) или де Лож (desLoges); между 1 апреля 1431 и 19 апреля 1432, Париж — после 1463, но не позднее 1491) — поэт французского Средневековья. Первый французский лирик позднего Средневековья». Из биографии стало известно, что Франсуа избежал казни, но стих остался и живет.

Меня всегда поражала многогранность знаний, обширная глубина интеллекта, ширина умственного диапазона  Михаила Ивановича. И это поразительный факт.

Прибывшую команду новобранцев  человек 8-10  он приглашал в кабинет командира на собеседование. Я присутствовал на нескольких таких мероприятиях со штатно-должностной книгой,  в которую начальник штаба,  тонко заточенным карандашом, заносил новые фамилии. В процессе  уточнения персональных данных,  гражданской специальности или уже приобретенной воинской он пару, тройку раз поднимал солдатика, после чего на все время службы помнил его по фамилии, имени, а иногда и по отчеству.

Как-то зайдя ко мне в секретку М.И.на полном серьезе предложил мне написать  текст, типа плаката на четвертине ватманского листа следующего содержания: «Если ты посрал зараза,

                                      дерни ручку унитаза........».

 А то,  сказал он, - солдатики, призванные из сибирских деревень, далеких кишлаков и горных аулов не всегда умеют правильно оценить блага современной цивилизации. Нужна инструкция по правильному пользованию.

При плохой связи, что случалось довольно часто, бросая черную литую эбонитовую трубку на рычаги аппарата Михаил Иванович говаривал: «.... за (долбали), за(колебали), за(...............)  меня эти толики и петики......». Дело в том, что в своем спиче начальник штаба  обращался к начальнику связи батальона лейтенанту Мещерякову, которого все запросто звали Толик. Другой адресант майорского каламбура был явно обращен к начальнику связи полка майору Петтику. Такой вот армейский юмор майора Стрельникова. Дополню, что рядовым солдатом, обслуживающим всю систему телефонной связи батальона был Жора Колбин.

Как-то перед концом рабочего дня майор Стрельников, позвонив на нужный номер в полку,  спросил: Федя, ты сегодня в «Новинку» пойдешь?»

Я не слышал, что говорил абонент на другом конце провода, вероятно, что в кафе ходят молодые лейтенанты, а он Стоценко, все-таки капитан.  « Ну и хули,- резюмировал Михаил Иванович, я майор - да пойду!....».Определив таким образом свою позицию,  и не потеряв при этом доброго расположения духа, мурлыкая себе поднос мотов шлягера или шансона:«...офицеров знала ты не мало,

кортики, погоны, ордена.

о такой ли жизни ты мечтала,

трижды разведенная жена?», и вышел из помещения дежурной части,  поспешая сесть в отходящий в Ново-Сысоевку автобус.

Среди военнослужащих срочной службы капитан Стоценко ,пом. командира полка по режиму, слыл яростным борцом  в борьбе с нарушителями воинского устава и дисциплины.

Говорили, что  он, спросив разрешения обратиться к командиру полка,  сказал: «Извините товарищ полковник, но у Вас не застегнута верхняя пуговица на воротничке».

Как-то майор Стрельников на разводе доносил до сведения военнослужащих текст приказа, что в какой-то части караульный-солдатик, употребив «араки»,  с лучшим в мире автоматом системы Калашникова наперевес  гонялся за сплоховавшим по службе начальником караула. Из глубины строя кто-то подал голос: «Вот бы посмотреть, как он бегал!». Нацелив в сторону осмелевшего крикуна прищуренный, по-монгольски раскосый, но острый, как стрела глаз,   Михаил Иванович внес неожиданно-радикальное предложение: «Пойдем,- сказал майор.- Я возьму ПМ - побегаем!».

В другой раз начальник штаба выявил, что обманут старшим сержантом Суриным, выпросившим у него 3-х дневный отпуск  для свидания с приехавшей к нему сестрой. Мнимой сестрой оказалась как раз молодая женщина, которую знала большая часть военнослужащих  гарнизона поселка Сысоевки. Уличив Леху в обмане, Михаил Иванович спросил «хим-дым»-специалиста, что он по этому поводу может пояснить. И наш Леха, гроза акций по проверке индивидуальной защиты от предполагаемых химических атак противника среди личного состава батальона,  и даже управления от командира батальона до рассыльного  включительно, не найдя ничего более умного - ляпнул своим языком-то: «Хочешь жить, умей вертеться». Оценив сержантскую откровенность,  начальник штаба резюмировал: «Жить будешь, .... вертеться ... !»и Михаил Иванович громко и веско назвал слово, которым обозначается мужской орган и которое хулиганы пишут на заборах.  Здесь же определил старшего сержанта Сурина для дальнейшего отпуска, тоже на трое суток, но уже на гарнизонной гауптвахте.

Мутным вечером пасмурного осеннего дня майор Стрельников, будучи дежурным командиром на  пусковой площадке, поужинав,  спешил на КП. Проходя мимо здания котельной, в помещении которой была баня,  заметил в закопченном решетчатом окне котельной мелькание неясных теней. Что там такое, подумал Михаил Иванович,   направляясь к котельной? Тихо открыв металлическую дверь  в свете дежурной лампочки  увидел на слесарном верстаке продукты питания и бутылки из под спиртного, указывающие на  наличие здесь пиршества. Из помывочного отделения бани слышались приглушенные голоса нескольких человек. Открыв дверь в банное помещение,  майор почувствовал, что в темноте зала тепло и сыро.  Густой, теплый  пар хлынул в отворившееся пространство,  и в его густых клубах выскочило шесть, семь совершенно голых людей. Не успел Михаил Иванович и глазом моргнуть, как голыши разбежались в разные стороны,  бесследно растворившись среди кустов  в мареве дождя и ночи.

Наступившим утром развод гарнизона был опять интересным. Отдав командиру рапорт,  и распределив подразделения по занятиям на  грядущий день,  майор попросил командира разрешить ему сделать объявление.

Рассказав суть дела,  Михаил Иванович на память вызвал из строя 6 человек. Припертые майорской логикой доказания нарушители признались в содеянном обещая впредь не нарушать воинской дисциплины.

Наказание нарушителей последовало немедленно и неотвратимо.

«Запомните все,- подняв вверх указательный палец правой руки вещал начальник штаба,- что из подчиненного мне личного состава дивизиона, узнаю почти каждого, даже по голому заду!»

Сколько-то зная Михаила Ивановича Стрельникова, никто в этом даже и не сомневался.

Была у начальника штаба и жесткая требовательность к подчиненному ему подразделению штабных служащих рядового  состава. Обладая  чудовищной работоспособностью,  майор Стрельников М.И. целыми  днями писал,  рисовал  различные схемы, графики и таблицы карандашом.

Для своей работы отбирал из стакана несколько карандашей разной твердости, обязательно остро отточенных, пробуя кончик грифеля подушечкой указательного пальца правой руки.

К исходу рабочего дня вызывал к себе в кабинет старшего из штабных писарей и ставил задачу выдать схемы, графики и таблицы на ватмане в цветах и красках к утру следующего  дня. Ночи в конце месяца всегда  были бессонными.

Зато и постоять за своих писарей начальник штаба умел. На заре своей воинской карьеры в должности еще только писаря  я был свидетелем интереснейшего случая. В конце прошедшего, начале нового месяца в штабе всегда случалась запарка. Надо было срочно сверстать все графики дежурства. Из них рассчитать и поставить на котловое довольствие дежурные смены офицеров и сверхсрочников. Офицеры, узнавшие, что они заступают на дежурство шли в штаб утрясти кажущиеся важными им дела.

В один такой день в штабе целый день занимался именно этими вопросами командир подготовки и пуска одной из групп дивизиона майор Агафонов. Здоровый мужичина, с крепкими руками и крупной, стриженой под машинку головой обладал  сложным характером «салдафона», за который вероятно и носил позывной «майор Балда». В этот день он с самого утра наехал на писарей хозяйственников выясняя,  почему с него в прошлом месяце высчитали  деньги за лишние три дня  котлового довольствия: «Что это такое?! Безобразие! Сидите здесь,- по его тону и дальнейшему смыслу так и читалось слово -дармоеды. И опять громко: «Встаньте, когда с вами разговаривает  майор!!».

Хозяйственники занимали смежную с нами комнату,  и мы через перегородку все ясно слышали. Более того, в открытую дверь майор Агафонов ввалился и к нам. Ефрейтор ЕркенМурзахметовичКальжамбаев и я вскочили, как ошпаренные. Я лихорадочно шарил по воротничку, стараясь застегнуть две верхние пуговицы. Майор Агафонов тяжело оперся о перегородку, разделяющую нас,  и тяжело дышал. Грозно сверкая взглядом, так ничего и не сказав, повернулся и вышел.

 Так продолжалось несколько раз. Зайдет, выйдет-зайдет, выйдет.  А мы, как «ванька-встанька» стоим перед ним «тырчком». Надо было что-то делать, дабы выполнить работу к сроку. И  Еркен, улучив свободную минуту,  донес наше беспокойство по инстанции, начальнику штаба. Не знаю случайно,  или в результате точного расчета, только в очередной заход в наш кабинет в теснуюприхожку втиснулся и майор Стрельников.

Крепко уцепив пуговицу майорской гимнастерки Михаил Иванович, тихо но требовательно говорил :«Агафонов, ты почему здесь моих писарей строишь?! Им надо работать, а они стоят перед тобой, как ...зайцы, перед дедом Мазаем». Обращаясь к нам: «А Вы, садитесь и работайте по нормальной схеме. Графики дежурства должны завтра висеть на доске объявлений». И уже опять Агафонову: «Свободны,  товарищ майор! Не смею Вас задерживать», и легонько, но настойчиво подталкивая,  выдворил  за дверь обалдуя. Нормальная схема предусматривала внимательное, (уважительное) но без уставного фанатизма общение с офицерским составом, решение их вопросов и производительный, качественный  труд по штатной специальности войскового писаря. В процессе работы в кабинете разрешалось расстегнуть две верхние пуговицы на вороте гимнастерки.

В 1968 году в дивизионе проходила инспекторская проверка. Инспекция охватывала не только готовность  л/состава дивизиона к боевому пуску в установленный промежуток времени, но и весь личный состав от командира до хлебореза Вити Мордарова  должны были подтвердить свою физическую подготовку на спортивных снарядах. Да и в штабе в это время остались дежурный по части, посыльный, майор Стрельников и я. Михаил Иванович стоял у окна своего кабинета и смотрел, как отделение за отделением подходили к спортивным снарядам на открытой площадке против здания штаба.

Чтобы обратить внимание  Михаила Ивановича, подойдя к окну я сказал:  «Наконец-то,  товарищ майор я посмотрю, как Вы крутите «солнышко» на перекладине». Обернувшись в мою сторону майор, загадочно улыбаясь,   изрёк: «..я, тов. Ващенко на это дело смотрю положительно..».

«Это как?»-не понял я,- в каком смысле?».

«..в смысле,- и снова  начальник штаба употребил слово, которое хулиганы малюют на заборах,- на это положил», и уточнил: «..двадцать пятое колесо кручу-верчу...!»

В один из зимних вечеров 1967-1968гг. , будучи в наряде дежурным по штабу,  я принял звонок от дежурного по КПП № 1 сержанта Авраменко, который потребовал соединить его с дежурным по части. Обычно доброжелательный здоровяк и балагур Толя был встревожен и нетерпелив. Точно не помню фамилию капитана, который дежурил по части. Может быть Лихачев, если такой служил в это время. Слушая доклад, дежурный напрягался все более, а положив трубку, приказал мне одеться и выдал из оружейного сейфа , чей-то пистолет Макарова с двумя снаряженными обоймами. Чувствовалось, случилось что-то из ряда вон выходящее.

Выйдя из штаба,  направились в сторону внешнего КПП.

Сильный ветер подхватывал падающий  сверху снег, закручивал его и беспорядочными вихрями кидал нам в лицо. Пришлось сильно нагибаться вперед всем телом, чтобы пройти до КПП 70-100 метров. Внутри КПП, на полу в комнате неподвижно лежал человек в военной форме. Присмотревшись к лицу,  я узнал бедолагу. Это был нацмен последнего года призыва. Лицо его было изуродовано запекшейся кровавой маской. Область одного глаза вздулась распухшей синевой, а из пустоты прикрытой глазницы вытекала кровавая масса. Пострадавший был в шоковом бессознании, дышал тяжело , прерывисто и хрипло.

Спрашивать  о чем-то его было бесполезно. Сержант Авраменко пояснил, что солдат вышел за территорию часа полтора назад, а потом приполз уже в таком состоянии.

Мы с капитаном вышли за внешний периметр  дивизиона. Куда идти? Что делать?

Идите вдоль забора,- приказал мне капитан, а сам направился в расположение хозяйственного двора. Минут через 10 со стороны конюшни послышался призыв «Ко мне!», и мы поспешили на зов. Под навесом денника качалась тусклая маломощная лампочка, едва ронявшая мутный свет на окружающее пространство. Кобыла Зойка разнузданная, но привязанная коротким  поводом к яслям, как ни в чем ни бывало вытягивала из них и жевала душистое луговое сено. У задних ног кобылы валялись три деревянных ящика из-под какого-то оборудования. Рядом с ящиками виднелось темное, расплывшееся застывшее уже крупное пятно, а рядом след,  похожий на волок со следами размазанной крови.

Было понятно, что суть дела вскроется только при официальном расследовании, а пока мы составили для себя «рабочую версию».

Как только расследование прошло, определилась   официальная версия и подтвердила  наши предположения.

Пару слов о сослуживцах, некогда призываемых из бывших республик Советского Союза, отличающихся от государствообразующей  нации своими традициями, бытом и образом жизни. Призванные из городов, больших  мест жизнеобитания,  мало чем отличались от остальных призывников и солдат. К примеру,  Усмановы и их земляки традиционно несли службу поваров в нашем дивизионе и с честью справлялись с возложенной на них миссией. Но были и такие, которых находили  в труднодоступных  местах, где  не было школ,  и эти новобранцы практически не знали даже разговорного русского языка. Не будем скрывать, что вошедшие в братский союз народов СССР некоторые из общинного строя сразу шагнули прямо в социализм. Вековые традиции у таких народов сильны и устойчивы.

Таких новобранцев, попавших в армию,   старались использовать на вспомогательных, тыловых должностях. В крайнем случае,  стрелками в охране. Сейчас, выкладывая этот текст на бумагу я подумал, что взлееяв в воспаленном мозгу такое поскудство, урюк должен был иметь перед глазами пример. В нашем дивизионе такого не практиковалось, поэтому предполагаю, что он принес в армию средневековую традицию  из своего кишлака.

 А что Вы хотели?! Не исключено, что в хозяйстве этого призывника был ишак. Это  неприхотливое животное использовалось как транспорт. Удобное средство передвижения, перевозки хозяйственных грузов, был другом в семье,  а может быть и невестой. Может быть поэтому урюк и в армии подумал, а почему нет?!

 На одном из разводов майор Стрельников М.И. оповестил л/состав о случившемся: « А дело было так,- докладывал майор  Стрельников М.И..- Думая, как бы почесать беспокоивший его «гандурас», Задумав такое,- начальник штаба сделал  упор на слово «насильник», проник на территорию конюшни. Однако,- продолжал Михаил Иванович,- он не учел, что Зойка боится щекотки. Защищая свою кобылью честь,- продолжал майор,- взбрыкнув, Зойка разрушила воздвигнутый пьедестал и кованым копытом, на сухую поставила дьяволькую печать на личность  насильника, лишив  его глаза. Зойка хотя и кобыла, но даже по ее понятиям,- продолжал начальник штаба,- с любовью не шутят».

Избегая  понятий, как солдат, военнослужащий и др. начальник штаба майор Стрельников М.И. объявил,  что травмированный находится в госпитале и после выздоровления будет комиссован. В подразделении «урюк»  откликался на имя Юра, конечно же не свое, а понравившееся. Я до сих пор хорошо помню и фамилию, но не публикую ее,  сохраняя интригу, а более всего по  этическим соображениям.

Я же со своей стороны думаю, что если бы после демобилизации рядового Россохина,   обслуживающего хоздвор  по озвученной мной схеме назначен был «урюк». Кто знает, что и как могло бы случиться. Может быть и Зойка оценила бы хорошее отношение, кто отвергнет руку тебе дающую.

На легкий стук в дверь и мой вопрос, кто ....? Прозвучал ответ,- майор Стрельников, открывайте! Отворив дверь я, по-уставному и уважительно,  приветствовал воинского начальника, обычной фразой: «Здравия желаю товарищ майор!», где два последние слова звучали сокращенно, как «та<....>щ   мэ<...>р!». Войдя в помещение Михаил Иванович внимательно  осмотрел общую картину и деловую обстановку на моем рабочем столе. Сам,  сев на единственный «гостевой» стул, разрешил сесть и мне.

Как же так,  товарищ Ващенко,- обратился начальник штаба ко мне.- Я считал,- продолжал он,- что Вы дисциплинированный и исполнительный военнослужащий, но оказывается,  я ошибался. Ничего не понимая из претензии ко мне моего начальника я встал со стула, застегнул верхние пуговицы ворота гимнастерки и недоуменно спросил,- в чем все-таки дело?

Дело товарищ Ващенко в том,- продолжал Михаил Иванович,- что Вы не ознакомили не меня, ни командира с совершенно секретной депешей,- и назвал ее номер.

Извините товарищ майор, я должен посмотреть этот документ  по регистрации в книге приходных документов. Открыв книгу среди записей входящей почты я не нашел регистрации  указанного документа.

Да!? удивился  Михаил Иванович, но в секретной части полка мне показали книгу исходящих документов, в которой за получение этого номера документа стоит Ваша подпись. Давайте,- говорил майор,-тщательно проверим не затерялся ли документ среди других, полученных через фельдъегерскую почту.

Придвинув стул к рабочему столу, затянув левую ногу в щеголеватом, тонкого хрома сапоге на правую, выше колена похлопал ладонью по столу, требуя выложить сюда  документы. Начав, по одной страничке перелистал книги входящих и исходящих документов. Папки на доклад командиру и начальнику штаба. Потребовал принести из  сейфа № 1 все секретные и совершенно секретные документы и так же внимательно, по одному листку перебрал всю пачку.  Депеша не находилась.

«Не найдем «гамагу» товарищ Ващенко, нам с Вами «турма», пойдем в «зиндан».

Меня удивлял этот человек. Он не кричал на меня, не брызгал слюной и не обещал сгноить  на гауптвахте. Просто сидел в странной, «полутатарской» позе и спокойно перелистывал подаваемое мной.

Ничего не обнаружив,  встал, не прощаясь вышел,  оставив открытыми внутренние и внешние двери, оставив меня думать, как мы будем существовать в обещанном  «зиндане».

На следующий день с рейсовым (офицерским) автобусом майор Стрельников не приехал. Забрали майора в «зиндан»,  подумал я. Однако, дело было не шуточное. Видано ли дело,  потерять совершенно секретный документ.  Даже из командировки в Капустин Яр я привез все свои и офицеров группы черновики и уничтожал уже на территории дивизиона, в специально построенной для этой цели будке, внешне похожей не сельскую уборную.

Начальник штаба появился неожиданно, сразу после обеда.

«Ну,- сказал он,  ответив на мое приветствие,- товарищ старший сержант, начальник штабных и ротных писарей, совмещающих должность каптенармусов, нашелся документ?».

«Нет, не нашел»- ответил я с убойным видом.

А  я,- сказал майор,- нашел! «Зиндан» отменяется! Подумайте и доложите мне, как этот совершенно секретный документ оказался в секретной части полка, Жду!».  И напевая легкий мотивчик:

«Я был гарнизонный разведчик,

А он писаришка штабной.

Я был за Россею в ответе,
              А он,....спал с моею женой......»

вышел из кабинета, в этот раз плотно прикрыв внутреннюю и внешнюю двери секретной части.

Напрягая память, я про минутам вспомнил день, когда фельдъегерь, наш земляк сержант Ионин Владимир, ворвавшись ко мне,  взгромоздил свой АК на мой рабочий стол, показал в книге за что надо расписаться и по срочному убежал в туалет. Вернувшись,  забрал книгу, выложил несколько листов на мой стол, повесил на плечо АК и отбыл из расположения дивизиона. Т. е. Володя не выложил документ, а я не сверил количество подписей с полученной корреспонденцией. Вина, конечно моя. Так я и доложил  начальнику штаба. Впредь будет наука. Но более такого до конца службы не допускал.

Вообще события нижеописанного происходили не совсем так, как я его здесь представляю, но даже сейчас я не имею право раскрыть наш сМихаилИванычем секрет.

 Как-то майору Стрельникову понадобился по хозяйственным делам старшина группы подготовки и пуска  капитан Назаров. По внутренней связи старшину с/срочной службы найти не могли. Посыльного по штабу на месте не оказалось, поэтому Михаил Иванович попросил меня легкой ногой доставить к нему искомого старшину. Одним духом махнув на первый этаж нашей казармы я обнаружил, что дверь в каптерку заперта, но внутри слышались голоса. На вопрос,- где старшина?  Дневальный глазами показал на каптерку.

«Кто там еще?»- спросил я. Дневальный ответил,- капитан Назаров, пьют чай. Подойдя, я громко постучал в закрытую дверь. Голоса замолкли, но изнутри решили посмотреть, что за нахал беспокоит командира группы и старшину, когда они пьют чай.  Дверь отворилась,  и я вошел в тесное помещение.

«Здравия желаю!»,  поприветствовал я присутствующих, жестом старослужащего кинув ладонь к пилотке,  и обращаясь к сверхсрочнику сказал: «Старшина! Вас срочно требует к себе начальник штаба»-понимая себе, что поручение  моего командира выполнено, я повернулся, чтобы отбыть в штаб.

«Стойте, сержант!»- обратился ко мне старшина, понизив меня в звании. «Выйдите вон, зайдите и обратитесь по уставу».Такаяборзота сверхсрочника озадачила меня. Все офицеры, сверхсрочники  и солдаты знали, что я заведующий секретным делопроизводством дивизиона. Даже дежурные по части отходят на цыпочках от моей кровати, когда после ночных запарок,  я после команды «Подъем» еще сплю. А здесь на тебе, «пуп» выискался. Но армия есть армия, устав есть устав. Скрепя сердце я вышел, закрыв за собой дверь. Утишив учащенное сердцебиение, взял себя в руки. Как в случае с капитаном Стадник решил: «Делай по уставу, а там как сложится»»

Тихонько постучав в дверь и получив разрешение,  вошел. Четко приставив руку к борту пилотки , обратился к капитану Назарову: «Товарищ капитан, разрешите обратиться к старшине (имя рек), и получив согласие капитана, в сторону сверхсрочника: «Товарищ старшина, вас срочно требует к себе начальник штаба!» И опять к капитану: «Разрешите идти?

Свободен!, -сказал капитан и,  повернувшись на каблуках,  я вышел из каптерки.

Говорят,  месть блюдо, которое надо подавать холодным. Но армейские порядки не вмещаются в общепринятые понятия,  и я решил ковать железо, пока оно горячо. Старшие прапорщики, прапорщики, старшины сверхсрочной  и старшины срочной службы ходили в наряд дежурными по кухне. Буквально через неделю наступал новый месяц и писаря вычерчивали формы графиков на новый месяц. Подошел день «Ч». ПНШ Мальцев как обычно пропадал в клубе, перепоручив  эту свою обязанность мне.

Заступая дежурным командиром,  майор Стрельников поставил свою подпись «утверждаю» на чистый еще график. Воспользовавшись обстоятельством,  я и привел свою мелкую месть в исполнение. Распределив среди остальных старшин по два дежурства, сверхсрочнику старшине (моему обидчику) я поставил шесть.

Следующим утром графики дежурства по всем службам были вывешены на видном месте. Офицеры и сверхсрочники толпились возле, записывая дни своего дежурства.  Сдав смену дежурного командира, здесь же в дежурке находился и  майор Стрельников. Рядом стоял и я с надеждой насладиться не совсем законными плодами своего труда.

До сих пор помню крысиную морду сверхсрочника, осмелившегося оскорбить мое самолюбие. Какое у него было растерянное выражение, когда он, на графике прочитал шесть дней своего дежурства, против двух у остальных.

Подойдя к майору Стрельникову, он плачущим тоном пожаловался на несправедливое распределение дней дежурства. «Смотрите,- говорил он,- у Лемеха два, у Чередниченко два, у Головащенко два, а у меня шесть ... Это, это несправедливо.

Вообще не понимая в чем дело и почему так распределились дни дежурства,  начальник штаба включил  чуйку и свою сообразительность.

«Старшина,- сказал он,- Вы видите, что график дежурства по кухне мной утвержден. Идите и исполняйте,- и добавил,- справедливость будете искать дома. А здесь армия».

Акт возмездия удался. Я был удовлетворен.

Больше сказать, акция как-то сама собой продолжилась. В нашем городке как-то не было принято при встрече отдавать честь  старшинам и сержантам срочной службы. По-уставному приветствовали офицеров и сверхсрочников. Так вот, после нашей сшибки, встречаясь на улице,  я старался придержать руку у пояса и всегда получалось, что старшина приветствовал меня первым. Наука пошла впрок.

Здесь удивительно другое. После казуса у графиков  Михаил Иванович по этому поводу меня даже и не допросил.

Помощник начальника штаба 2-го РДН в/части 44245

старший лейтенант Мальцев Виктор Алексеевич

ПНШ - старший лейтенант  Мальцев Виктор Алексеевич,  мастер спорта по военному троеборью.  Семейное положение - женат, жена Ирина. В гарнизоне ходили слухи, что Ирина была дочерью полковника Кошкина (может быть) возглавлявшего гарнизонный госпиталь в Ляличах. По опыту сегодняшнего дня, я не стал бы отрицать такой версии, опираясь на случай общения ст. лейтента Мальцева с майором Стрельниковым, непосредственным  его начальником, свидетелем которого я нечаянно оказался. Подходя, по вызову к кабинету НШ услышал как Мальцев громко говорил, или тихо кричал :«... и Вы товарищ майор бросьте эти «шпанские» штучки!..».

Войдя в помещение после стука в дверь увидел, что старший лейтенант находился посреди комнаты, а Михаил Иванович молча стоял, подсунув большие пальцы обоих рук за ремень на животе. Стоял и спокойно смотрел в окно кабинета на перспективу пустой спортивной площадки, спиной к своему помощнику, в мыслях прокручивая фразу, которую он мне озвучил во время инспекторской проверки.  Сейчас, обдумав поведение Мальцева, расцениваю его как выходку, которую мог позволить в отношении старшего по должности и званию офицера только лейтенант, надеявшейся  на свое высокое «протежирование».

Не буду приводить здесь  должностные обязанности, подлежащие  к исполнению помощником начальника штаба дивизиона (оставлю это для его начальника).  Скажу откровенно только, что  старший лейтенант Мальцев по своей сути не был службистом. По должности «гужей не рвал», службой не горел. Если сказать проще, воспринимая себя в службе - любил, службу  в себе - ненавидел. По временам Царской России службой на благо Отечества тяготился бы и, написав прошение, удалился бы в свою деревню, вел образ жизни  сельского барина. Разводил, воспитывал и лелеял собак. В отсутствие должного присмотра жены портил бы деревенских девок и скандалил с  соседями из-за несогласованной межи своих владений.

Некоторую часть возложенных на него обязанностей выполнял охотно, но выборочно. К примеру , получал в полку и привозил письменные принадлежности, тушь, ватман, бумагу и пр. нужные для нормального функционирования любого штаба  канцелярщину.

По доверенности получал в Новосысоевке на почте и привозил  письма и посылки  родных для военнослужащих дивизиона. Привозил посылки, и писаря заносили их в тамбур секретки, куда ПНШ Мальцев с посыльным по штабу приглашал адресантов, для получения «гостинцев».

Пытаясь оградить военнослужащих от нарушения воинской дисциплины в период дежурства ракетного дивизиона на страже безопасности рубежей Родины, получателя просили  вскрывать  посылку в присутствии офицера, в данном случае ПНШ. Изъятию подлежало только спиртное. С добровольного согласия солдата спиртосодержащие компоненты  ПНШ изымал и передавал мне , в секретную часть, для хранения в одном из металлических шкафов «зеленого змия» до и  для  публичного уничтожения.

По поручению командования дивизиона в день зарплаты  привозил из финансовой части полка денежное содержание офицерам и солдатам. Оставлял чемоданчик с деньгами на столе в кабинете начальника штаба, уходил в столовую на обед, демонстративно не заперев дверь, оставив в помещении только пса, строго наказав: «Буш»- место!». Пообедав, и не  спеша вернувшись  на службу, заставал в кабинете несколько офицеров, которые желая узнать о времени выдачи денег заходили в помещение, а обратно выйти уже не имели никакой возможности.

Виктор Алексеевич имел  мечту  добыть в тайге тигра. Сменившись с наряда, после чего имел свободный от службы день, брал в столовой сухой паек, у кого-то из старшин  автомат. Набив пару-тройку рожков патронами и несколько горстей россыпью в вещевой мешок, из ящика в тамбуре секретки, на сутки уходил в тайгу. Возвращался в расположение части уставшим, опустошенным, но  как истинный спортсмен не сломленным  и уже с мыслью добиться  поставленной цели уже в следующий раз. Но в период моей службы прекрасная Артемида ни разу не проявила в отношении  старшего лейтенанта своего расположения, может быть поэтому  охотничья удача не сопутствовала  Виктору Алексеевичу в достижении его мечты.

Из моей характеристики видно, что  скучную канцелярскую работу ст. лейтенант Мальцев не любил. Даже в дни запарки, наспех расставив крестики в клеточках против фамилий  офицеров, старшин и сержантов в графиках дежурства по кухне, по штабу, по части говорил, «доделаешь сам» и, подписав «болвана» графиков, спешно исчезал по своим делам.

По настоящему же Виктор Алексеевич был увлечен художественной самодеятельностью, даже в рабочее время и в ущерб службе.

Наш дом культуры оснащен был хорошей звуковой техникой. Хороший стационарный магнитофон с мощными колонками давал  Мальцеву возможность во всей красе показать тембр своего голоса. На инструментах клубные работники, что-то «лабали», как могли. Неплохо в его исполнении звучала песня,- «Вода, вода, кругом вода...».В общем культурная жизнь била ключом.

Другим, не менее важным занятием старшего лейтенанта Мальцева было воспитание своего пса. В домашнем хозяйстве  содержал настоящего монстра, в образе немецкой овчарки, кобеля, по кличке «Буш».

 Упаковав в старый бушлат с зашитыми рукавами старшего писаря строевой части ЕркенаКальжамбаева, тренировал «Буша» к задержанию нарушителя, строгому и беспрекословному подчинению командам хозяина.

В продолжение сказанного скажу, что имея самолюбие, спортивный разряд и стремление к единоличному лидерству, зачастую переоценивал свои возможности. Не один раз перед стрельбами офицеров я был свидетелем, когда  ст. лейтенант Мальцев предлагал своему начальнику майору Стерельникову пари, с призовым в  бутылку «Советского шампанского», за счет проигравшего.

Скажу, что довольно часто фортуна улыбалась не мастеру спорта по военному троеборью, где обязательное упражнение было стрельбой из штатного пистолета Макарова  «ПМ-3», а старому служаке, «нукеру», майору Стрельникову. Не всегда помогало  спортсмену и та спортивная хитрость, когда  разобрав своего Макарова перед стрельбой,  он тонким надфилем шлифовал шептало для плавной мягкости  и нежности спуска.

Мой вывод:  Военное троеборье: «1-я возрастная группа – стрельба ПМ-3; плавание 300 м; бег 3 км (зимой – лыжная гонка 10 км.)».

ПНШ старший лейтенант Мальцев Виктор Алексеевич по психологическим качествам спортсмен, работающий на индивидуальный  результат. Дальнейшая судьба не известна, но предполагаю, что карьера военного у него не сложилась.

Стартовая позиция шахтного варианта  системы «Чусовая) 2-го ракетного комплекса 571-го ракетного полка вооруженными ракетами Р-14 8К65У стратегического назначения Р-14  8К65 У в/часть 434245 группы «Анадырь», 45-й ракетной дивизии (в/часть 18289) и компактный  городок с добротными  капитальными зданиями, с  инфраструктурой, необходимой для жизнеобеспечения  отдельного воинского подразделения, расположенного  в живописном месте Приморской тайги, промеж  сопок первозданного  дальневосточного  горно-лесного ландшафта. Среди подобных частей  ракетных войск стратегического назначения всего Советского Союза комплекс занимал второе место. Если честно, не представляю, какого типа благоустройство и  жизнеспособность  были у  подразделения, которое имело какое-то преимущество перед нашим и  занимало первое место?!.

Рота электро-механического инженерного заграждения  (РЭМИЗ), инженерная охрана территории боевого комплекса была представлена  системами «Графит» и «Тантал». Тонкая металлическая сетка под высоким напряжением, смертельная при контакте всякой живности  чередовалась с участками оборудованными цепкой «егозой».

Командир роты  электро-механического инженерного заграждения  командир  капитан Попов Владимир Ильич.

По моему пониманию, в высшей степени  достойный офицер. Психолог, командир, умеющий управлять контингентом в/служащих, не отобранных для выполнения более сложных технических задач.  Наше дело,- говорил капитан Попов,-через день на ремень,- характеризуя суть деятельности своего подразделения.

Бывали случаи, когда совпадало наше дежурство. Капитан Попов В.И. дежурный по части, я, дежурный по штабу. Казалось бы, отрешенно пренебрежительный, он  с желанной ответственностью нес свою службу, достойно и с желанием, отчего личный состав роты  гордился, что ими командует такой командир. И командир отвечал им строгой справедливостью и (если хотите) любовью. До настоящего время сохранил в памяти его облик, каким почерком (с левым наклоном), он писал рапорт о  смене с дежурств. Своих солдатиков Владимир Ильич,  любя от души, иногда называл «мазуриками».

 В этом подразделению помню двух взводных. Старший лейтенант Журов, который при транспортировке из Тюмени сопровождал нашу команду до места и лейтенанта Миронова. Старшиной роты был старший сержант Харин.

Молодое пополнение нашего призыва попервах прикомандировано было к подразделению капитана Попова В.И. На время прохождения карантина, до принятия военной присяги нашу команду разбили на два взвода, командирами которых назначили старослужащих роты охраны. Первым взводом командовал ст. сержант Данцигерс Петр Жанович, вторым- сержант Плясов Валерий. Среди них был здоровяк, добряк-балагур  украинец  Толя  Авраменко, который  часто был в наряде на внешнем КПП.

Личный состав роты располагался в деревянном здании щитового исполнения в одном ряду: штаб, кирпичная казарма пусковых групп, казарма роты охраны. В связи с тем, что городок располагался на территории с различным уровнем ландшафта, казарма роты охраны  была ниже здания

казармы групп подготовки и пуска и общежитие для офицерского состава, и вниз к ней вели ступеньки лестницы.

На время  карантина новобранцы для жилья были размещены с начала в казарме роты охраны, а позднее в спортивном зале.

С теплым чувством  службиста и человека вспоминаю Толю Авраменко, прибывшего из младшей командирской школы и определенного майором Стрельниковым в роту охраны. Доброжелательный, спокойный, как все большие и сильные люди,  был добродушно приветлив,  добросовестен и старателен, нес службу на внешнем КПП дивизиона.

 Где ты теперь, Толя Авраменко?  К сожалению, не помню место, откуда ты призывался.

В то же время, оправдывая  наименование «мазурики» в подразделении  капитана Попова  подвязались личности типа тюменца Пиленко. Попав в армию, этот кадр  всячески стремился «откосить» от службы. То он, предварительно наколов до крови палец, мочился, смешав два компонента и утвержал, что в моче кровь.

То, не увидев, что предыдущие выкрутасы не сработали, симулировал состояние, схожее с развитием воспаления аппендицита.

 По этому поводу среди солдатиков бытовала  притча. В госпитале больному была сделана операция. Не найдя признаков воспаления, хирург, здесь же, на операционном столе, отхлестал вырезанной кишкой дезертира. И догадайтесь, кто был этим дезертиром!

Моя аллея

Во время, о котором я пытаюсь рассказать, командиром дивизиона был подполковник Кожин Василий Иванович. В штабе, кроме  всех заместителей, которые подчинялись командиру, личным составом управления командовал начальник штаба дивизиона майор Стрельников Михаил Иванович. Опытный служака (в 1968 году говорил мне: 25-е колесо верчу, имея в виду годы службы), грамотный офицер, справедливый командир в отношении подчиненных«.. в отца место..» для рядовых солдат, сержантов и младшего офицерского состава  вверенного дивизиона.

Ранней весной 1966 года, пока почва еще совсем не оттаяла,  а деревья не проснулись от зимней спячки, наш начальник штаба  откуда-то привез  целую машину саженцев ели.

Выслушав рапорт дежурного по части, майор Стрельников приказал дежурному по штабу передать его распоряжение всем служащим рядового и сержантского состава в штабе, через 15 минут вывели на построение, для проведения субботника.

Мероприятие возглавил сам. Остальных офицеров от субботника освободил. Считая шаги, определил  расстояние от одного  угла до другого,  по фасаду здания штаба. Лопатой наметил места, где нужно  копать ямы.  С машины сняли нужное количество саженцев деревьев, хотя саженцами их назвать было уже нельзя. Это были молодые деревца высотой 45-50 см., с  комом  земли на корневой системе. Для посадки такого дерева в грунт надо было выкопать в твердом,  каменистом грунте  яму, чтобы в нее вошла  корневая система с  землей на ней.

За лопаты взялись: сержант Гилев Анатолий с Сахалина, ефрейтор Савчук Михаил Макарович из Жмеринки на Украине, ефрейтор КальжамбаевЕркенМурзахметович  из г.Рудного в Казахстане, рядовой Капустин Александр Иннокентьевич из г. Комсомольск на Амуре, ст. сержант Лукачев Юрий из г.Мукачево на Сахалине, рядовой Ващенко Александр из тюменьщины,  ст. сержант Бургело Виктор Васильевич и сержант Владимир Чуриков.

Смею надеяться, что никого не забыл. Если же такое случилось нечаянно, прошу сослуживцев простить меня милостиво, уж больно много с тех пор воды утекло.

Часть деревьев уже была посажена, когда к штабу лихо подкатил, и заскрипев тормозами,  остановился командирский  УАЗ.  Из автомобиля вышел подполковник Кожин. Приняв рапорт майора Стрельникова, отдал команду «вольно» и кивком головы одобрил действия  начальника штаба и его команды. Затем окинув взглядом стоящих с посадочным инвентарем солдат, подошел ко мне и решительно взял из рук лопату.  Несколькими движениями лопаты  поправил готовую уже к посадке  ямку и потребовал принести  саженец. Юра Лукачев и Витя Бургело поднесли маленькую колючую елку и аккуратно поместили  корни в яму, выровняли, чтобы  стояла  прямо, и отступили  в сторону. Собирая лопатой мягкую землю, вынутую из ямки, подполковник засыпал пустоты, сформировал углубление для возможности поливки молодого деревца. Возвращая  мне лопату  негромко, как бы самому себе сказал : «Вот так !» и уже обращаясь ко всем отдал команду: «Продолжайте!».

Повернувшись, твердо ступая по ступеням  лестницы ведущей вниз, пошел к входу в штаб.

Закончив посадку, собрали инструмент. Ждали, что делать дальше, пока начальник штаба не отдал распоряжение сержанту Гилеву построить команду. Отряхиваясь от пыли, прилипшей к одежде и рукам земли, привычно построились и после необходимых в таком случае команд майор Стрельников передал  от имени командира дивизиона благодарность всем участникам субботника.  Дальше, осмотрев острым прищуренным взглядом строй отдал команду: «Рядовой Ващенко,  выйти из строя!».Озадаченный таким оборотом я сделал два шага вперед и повернулся  лицом к строю. Начальник штаба продолжал: «Рядовой Ващенко! Назначаю Вас ответственным за сохранность и выживание посаженной  аллеи - и добавил - выживут все деревья к осени - поедете в отпуск!».В армии приказания принято исполнять, тем более у меня была мотивация - стимул. Не каждый солдат во время «срочной службы» приезжает домой на побывку. Поэтому я всерьез взял посадки под охрану.

Окна кабинета,  где на первом году я работал, выходили как раз на дорогу, откуда  хорошо  была видна  моя зеленая аллея. В свободное от службы время я поливал ели, таская по полтора, два десятка тазиков  воды  изпод крана штабного туалета. Наблюдая за подопечными  елками, я с удовлетворением  отметил, что все деревья пустили корни в грунт и прижились на посаженном месте. Поэтому, в определенные  «матушкой - природой» весенние сроки, верхушки и ветки елочек подросли светло-зелеными мутовками годовых побегов.

 Сейчас могу только догадываться, почему майор Стрельников М.И., из видов  приморского таежного растительного многообразия  выбрал для посадки - ели. Ель по-военному всегда стройна, круглый год одета в природную зелень и умеет себя защитить своей хвойной ежистностью. К тому же глубокой осенью  соберется, организуется и отойдет в зимний сон, сохранив свою колючую зеленую крону. Порывистый приморский ветер не сорвет с ее ветвей отжившие, подсохшие листья и не будет шаловливый буруном  кружить и гонять их меж стволов, оставляя после затихания неряшливость и беспорядок.

Хочу сказать, что в краткосрочный отпуск на родину я съездил. Но мотивацией к объявлению поощрения была не только моя лесоводческая деятельность. Теперь уже не секрет, что одна из пусковых групп нашего дивизиона была откомандирована на полигон Капустин Яр, откуда произвела учебно-боевой пуск изделия Р-14 (которая  «вернулась» с Кубы домой, после Карибского кризиса).

Тем не менее, до конца службы,  елочек своих вниманием не оставлял. Пока деревца были маленькими, на зиму ограждал от ветра и снега специально сделанными индивидуальными ограждениями.

В то время, будучи молодым солдатом,  я еще не испытал чувства отцовства, но глядя на подрастающие деревца мне казалось, что они похожи на ребятишек детсадовского возраста. Такие же стройные, нарядные,  непосредственные и милые. С этим чувством я и уволился из армии 3 июня 1968 года.

 Гражданская жизнь со своим постоянным бытом заставила отойти  воспоминания о воинской службе с принятыми в ней жесткой дисциплиной  и уставными порядками на задний план.

И мне пришлось влиться в русло мирной жизни.

Но что же я увидел на фотографиях  страничек  сайта, выложенных  ребятами, посетившими места моей военно-служебной молодости?  

В каком состоянии сегодня уютный военный городок, ставший местом моего жительства  на два с половиной года?

В центре фотографии видим правильный ряд красавиц-елей макушками своими уходящими в голубизну приморского неба. Это как раз и есть те елочки, которые посадили мои сослуживцы ранней осенью 1966 года, согласно  распоряжению начальника штаба 2-го РДН майора Стрельникова Михаила Ивановича-«Моя аллея!».

Бытует мнение, что деревья борются между собой за жизненное пространство. С елями нашей аллеи это не совсем так. Посаженные  в густой ряд они сплелись  не только корневыми системами, но и ветвями кроны в один цельный,  живой зеленый строй, символизирующий  армейское братство своих создателей. Не могу сказать, что  садили деревья с Божьего благословения. Совсем не так. Времена были другие. Хотя  в общечеловеческом смысле, под руководством майора Стрельникова Михаила Ивановича, вершили богоугодное дело, по молодости не совсем осознавая его значения.

 О чем говорить! Надо доверять отцам-командирам, ведь командир в армии «.. и Бог, и царь, и воинский начальник».

Популярный в наше время поэт, бард и актер Владимир Высоцкий написал и исполнил песенку о переселении душ. Суть, заключается в том, что не надо отчаиваться и терять задорного оптимизма в этом мире и не  бояться перехода в другой, пока нам и не известный. Автор песни рекомендует простой рецепт - быть хорошим человеком и тогда твоя душа, согласно религии индусов и в другом мире найдет себе для вселения достойное пристанище. Почему нет? Хорошую религию придумали индусы.

Поэтому  мной не исключено, что в каждое деревце при  его посадке мои сослуживцы вложили часть своей души. Может быть в каком-то дереве живет душа ЕркенаМурзахметовича из Казахстана, во втором Михаила из Жмеринки,  в других  Анатолия и Юрия с Сахалина. Не исключено, что часть душ уже и совсем переселилась в свои деревья. Только пойди, угадай, где чья?

Сейчас, глядя на фотографию, ощущаю душевное тепло, раз  ели как прежде стоят  стеной и пробуждают воспоминания о моих сослуживцах.

В то же время опубликованные фотографии приводят к  тяжелому чувству утраты многоликого монолитного организма советской армии, потери чувства локтя и опоры на дружеское плечо. Мне, как человеку, отслужившему  срочную  с моими однополчанами гражданами Великого Советского Союза и  хотелось бы и сейчас верить в наше нерушимое армейское братство и с ЕркеномКальжамбаевым и  Михаилом Савчуком. Но ныне они верноподданные других, самостоятельных и даже некоторых недружественных государств.

Прожитое  время показывает, что это почти невозможно.

На переднем плане фотографии  куча сухих веток, а за ней, под елями видно серое двухэтажное здание  из силикатного кирпича с пустыми глазницами окон. Это бывший штаб 2-го РДН в/части 44245. Среднее окно выходило из коридора первого этажа. Окна второго этажа выходят из помещения, в котором располагалось отделение подготовки данных - мозгового центра нашего подразделения.

Левое окно первого этажа выходило из помещения секретной части штаба, кабинета в котором  я провел большее количество времени своей воинской службы. Закрытое кучей веток правое окно помещения штаба выходило из помещения, в котором располагалась служба вещевого и продовольственного обеспечения.

О чем я веду речь, это конечно не является садом. Скорее всего это аллея. Ряд стройных елей, отделяющих сейчас развалины небольшого двухэтажного дома от накатанной колеями дороги ведущей к пусковой площадке.  Трем бетонным крышам-куполам некогда грозного ракетного  комплекса (шахтного варианта изделий 8К-65У) 2-го ракетного дивизиона в/части (полевая почта 44245-2).расположенным между сопками

 

Дембель.

В первых числах мая, когда жаркое весеннее солнце нагревало стены  штаба, выложенные из светлого силикатного кирпича, и проснувшиеся божьи коровки целыми колониями высыпали на жарко прогретую стену с целью утвердить весьма спорную теорию,  что жизнь возрождаема, а начало ее весна. Возвращаясь скорым ходом на место службы, после обеда в солдатской столовой, огибая угол  штаба, я чуть не сбил с ног майора Стрельникова , который прикрыв  глаза  ладонью руки от яркого солнца рассматривал россыпь  насекомых от классического оранжевого обыкновенных, и темно - коричневых, и крупных, величиной с небольшой грецкий орех.

«Ишь, убогие - пригрелись,- сказал, слегка шепелявя Михаил Иванович, и уже обращаясь ко мне.-Возьмите «гамагу» (так он иногда называл бумагу) - товарищ Ващенко, свои знаменитые авторучки, штатно-должностную книгу и ко мне.  Будем с Вами, товарищ старший сержант, верстать дембельские списки...» и, повернувшись, пошел в свой кабинет в штабе. Состояние, в котором я остался, может понять  только военнослужащий последнего года срочной службы после официального объявления  приказа Министра Обороны о призыве на военную службу и демобилизации  военнослужащих, прослуживших положенный по закону срок.

Между тем,  дело было еще и в том, что в предшествовавший  перед нашим год призыва, военнослужащие рядового и сержантского состава, в наших войсках служили три года.

12 октября 1967 года правительством СССР был принят  закон о всеобщей воинской обязанности, в статье 13 которого  было записано, что для солдат и сержантов Советской Армии срок действительной военной службы устанавливается 2 года.

Более того,  20 апреля 1968 года в военной периодической печати был опубликован Приказ  Министра Обороны СССР за № 88  о призыве на действительную военную службу и демобилизации военнослужащих срочной службы 1965 г/призыва в июне-июле и г/призыва 1966 в ноябре-декабре 1968 года.

А здесь, не приказание, а бальзам на душу: «будем с Вами верстать дембельские списки...». Такого обращения я ждал более двух лет действительной службы в рядах Советской Армии. Надо сказать, что в среде всего личного состава дивизиона, включая и большинство офицерского коллектива, практически не употреблялись выражения, имеющие место в различных приказах, и др. официальных документах. Само выражение: «.. демобилизация военнослужащих  срочной службы...» подменялось  общеупотребительным «дембель», а солдат, подлежащих увольнению, именовали «дембелями».

Через три-четыре минуты со  всем инвентарем и ШДК я сидел за приставным столиком в кабинете начальника штаба  2-го РДН, а майор  диктовал мне фамилии военнослужащих  призыва 1965 года подлежащих увольнению.  Стирая ластиком в ШДК фамилию старослужащего, выводя его «за штат», но сохраняя боеспособность ракетного дивизиона, тут-же зачислял на освободившуюся штатную должность «дублера» из более позднего года призыва. Не погрешу против истины, если скажу, что работать со Стрельниковым Михаилом Ивановичем было одно удовольствие и польза в познавательном смысле. Он знал множество народных баек, присказок, поговорок и зачастую озвучивал ту, или иную в зависимости от  текущего момента. Так, комментируя фамилию Жернокуй, говорил: «...произнесешь неверно одну букву и «зматерился»».

Среди увольняющихся в запас оказался солдатик с именем Евгений.

Продиктовав фамилию и имя, перед отчеством Михаил Иванович выдержал длинную паузу. Когда я вопросительно посмотрел на него, он продекламировал: «Я Евгений, ты Евгений

                          Я не гений, ты не гений.

                          Я говно и ты говно

                          Я недавно, ты давно...»

Определив  таким образом, конечно же в шутку,  свое отношение к имени Евгений, на полном серьезе предупредил меня, что этого в списке писать не надо.

В военно-штабном делопроизводстве каждый документ имеет определенную форму, в том числе и указанный список, исполненный мной в единственном экземпляре,  предназначался для штаба полка, подписывался начальником штаба и утверждался командиром 2-го РДН в/части 44245.

Закончив диктовать фамилии, Михаил Иванович, обращаясь ко мне сказал: «Заканчивайте, внизу подпись начальника штаба в/ч. 44245-2 майор Стрельников».

«Как заканчивать товарищ майор, а где в списке старший сержант Ващенко, где?!».  Я искренне недоумевал и не мог найти ни одной причины, отчего начальник штаба не включил в список на демобилизацию своего первого штабного помощника, и от этой мысли мне было горько и очень обидно. Но более всего меня удивило поведение моего начальника. Закончив деловую часть мероприятия майор, Стрельников пришел в прекрасное расположение духа, что, кажется, раздражало меня еще более, чем сам список. Мурлыкая себе под нос какую-то легкую, известную только ему мелодию, продляя паузу он,  казалось, не спешил отвечать на мой вопрос.

Как-то сразу став серьезным, остановил на мне свой ироничный взгляд, по- монгольски узковато-раскосых глаз, спросил.-Обиделся небось?,- и заключил,- а зря?! И продолжал,- я как-то слышал,- сказал Михаил Иванович,- что  Вы хотели после службы навестить своего брата в Иркутске.

Да.-Утвердительно ответил я,- но какое это имеет значение, если я еще не демобилизуюсь?

Вот именно,- сказал майор,- только Вы догоните эшелон с нашими дембелями, к примеру, в Иркутске. Это я Вам обещаю!

Озадаченный таким оборотом дела и обещанием начальника штаба, ничего не понимая, я ушел к себе в секретку с мыслью разобраться в случившемся. Хотя, как я не ломал голову, ничего путнего в нее так и не пришло.

Сказать, что такой важный факт, как составление дембельского списка и отправление его в штаб вышестоящей части не прошло незамеченным среди дембелей, значит не знать воинской службы. Этот факт  не был секретной информацией. Кроме того в боевых группах и подразделениях дивизиона всем увольняющимся в запас военнослужащим объявили, что они выведены за штат, что из опыта прошлых лет означало только одно. Скоро желанный  дембель! Даже в нашей казарме, менее всего еще отягощенной разными традициями,  которые впоследствии приняли уродливую форму «дедовщины», более похожую на тюремный уклад и беспредел, поразивший большинство подразделений  Советской, и унаследованной от нее российской армии.

Тем не менее, и у нас уже была определенная дембельская традиция. Пока, по крайней мере, безобидная. После официального отбоя, когда дежурный по части или ответственный офицер покидал помещение, личный состав  не спешил отойти ко сну.  Впереди было еще неуставное, но обязательное в это время мероприятие. На тумбочку, рядом с дневальным взбирался  молодой солдатик, самого позднего призыва и громко, чтобы  даже в самых дальних углах казармы все старослужащие слышали- вещал: «Старики, день прошел!». И со всех концов большого спального помещения звучало: «Ну и хер с ним!».  Так старослужащие высказывали свое отношение к дню, отделяющему каждого из них с гражданской жизнью. Вот пока один из действовавших на тот момент в нашем дивизионе ритуалов.

Вывод «за штат» давало старослужащим возможность заняться подготовкой к предстоящей демобилизации. Младшие командиры, старшины и сержанты отдавая дань традиции, но не в ущерб боевому дежурству и военной необходимости старались не ставить старослужащих  в караулы и наряды.

И «старики» со всей самоотдачей готовили себя к неведомой еще, но желанной гражданской жизни после демобилизации.

Как я говорил выше, я так и не мог понять задуманного майором Стрельниковым плана, который он тщательно продумал и выполнял  скрупулезно, с военной точностью, и ленивая расслабленность дембелей была одним из важных пунктов в выполнении его мероприятия.

А  Михаил Иванович, выполняя свой план, действовал стремительно и по-военному жестко. Спустя 4-5 дней после описываемых  событий, начальник штаба с самого утра потребовал себе в помощники молодого писарчука, чтобы тот, получив у старшины роты вещевой мешок, сопровождал его по территории городка. На мой вопрос сказал, что идет по каптеркам и пр. укромным и злачным  местам с целью разоружить увольняющихся в запас военнослужащих от холодного оружия в преддверии гражданской жизни.

И, судя по результатам, разоружил. Рейд удался.

Молодой притащил ко мне в секретку целый вещевой мешок железа и вывалил на пол уйму кинжалов, охотничьих и финских ножей односторонней и двусторонней заточки, гладких, с желобками по лезвию и прорезных. Среди конфиската  были и готовые  изделия с рукоятями разного материала и заготовки (просто железо).

«Ну что здесь у нас?!»-  спросил м-р Стрельников, заглянув после обеда ко мне в секретку. В поведении его читалось хорошее настроение. Разворошив кучу «отметенных» у  дембелей изделий несанкционированного производства, с видом знатока отобрал длинный, восточного типа, с двусторонней заточкой и эбонитовой рукоятью кинжал, большой охотничий нож с рукоятью, выполненной из лосиного рога  и нож средних размеров попроще остальных. Раскосые глаза Михаила Ивановича загадочно хитрились, довольно потирая руки он сказал: «... одним выстрелом, да двух зайцев..» и пояснил. - Вовремя изъял холодное оружие  подпольного производства, которое  уволенными в запас старослужащими не будет вывезено за пределы войсковой части, как потенциальная  криминальная угроза. И второе, не менее важное,- сказал начальник штаба, загадочно глядя на меня.- «Решил вопрос с проездными документами.»

Но эта фраза, как в последствии выяснилось, озвученная для меня,  в моем сознании ни за что не зацепилась.

Кратко  сообщу, что после командировки в Капустин Яр и моего отпуска домой я добровольно влился в ряды военных охотников. После моего рапорта по инстанции мне выдали охотничий билет и в счет взносов офицеров-охотников общества купили одноствольное бескурковое ружье  ИЖ18, легкое,  прочное и прикладистое  16 калибра, с хорошим боем.

Выезд общества на коллективную охоту, в которой я принимал участие был один, после открытия сроков осенней охоты, скорее всего в 1967 году. Местом охоты определили природные  угодья озера Ханка, прилегающие к государственной границе с Китаем. Там можно было пострелять водоплавающую на прибрежных просторах,  поросших мелким кустарником водились яркой раскраски,  пронзительно кричащих фазанов и немало другой снедной живности, которая могла быть предметом охоты. У меня есть задумка описать эту охоту более детально, а здесь скажу только, что из всего коллектива опытных, маститых охотников-добытчиков с трофеем оказался только я один.  По поводу профессионализма, охотничьих навыков, умения и сметки совсем не шучу. Компания наша состояла человек из 6-7.  Для придания коллективному выезду охотников общественно-полезного мероприятия в команду включили нашего замполита капитана Кузнецова, который не имел даже ружья и не был охотником от слова совсем. Зато, среди общей массы выделялся коренной алтаец, охотник с малых лет, майор ИльтеевАзей Владимирович. Но более простым и доступным в общении со мной, как с солдатом срочной службы в то же время на равных, как охотник с охотником был капитан Шупик Владимир. Вечером, в день приезда, на раскинутых одна к одной прямо на земле плащ-палатках накрыли «поляну». К моей банке тушенки, большому куску крепко посоленной красной рыбы, буханки хлеба полученной от батальонного хлебореза Вити Мордарова из корзин и вещмешков офицеров появились домашние деликатесы и, конечно, водка. У кого в бутылке, а у наиболее  опытных и приспособленных к походной жизни в армейских фляжках, удобных для хранения и носки.

Выпили в норму, соблюдая воинскую дисциплину и общепринятое правило, что собрались: «Не пьянки ради, а здоровья для..». Тем не менее, языки охотников развязались. И к делу  совсем не имеет отношения факт,носят ли охотники погоны, или это коллектив сугубо гражданского общества. Результат всегда один. Исстари повелось, что мужчина - воин, защитник, кормилец, добытчик и непременным атрибутом этих качеств сильного пола всегда  служит оружие. Оружие, краса мужчины и предмет его гордости и похваления, местом демонстрации которого и служит охотничье поле.

И россказни ожидаемо начались. В последствие мне много пришлось выслушать рассказов о благородном происхождении того или другого экземпляра. Все истории были предсказуемо похожи.  Каждая из них гласила, что  солдатом-победителем (отцом или дядей владельца), именно это ружье снято с ковра  в семейной резиденции Геринга. Именно такая история стала достоянием общественности, когда экс президент Украины Кравчук Леонид Макарович, говорил, предупреждая россиян, что вооружен, умеет и будет стрелять ... и демонстрировал рушницю, именно с такой историей, о которой я только что и рассказал. Тем не менее, сказать откровенно, ружья у офицеров-охотнтков были действительно достойные, представляли  известные фирмы, в хорошем состоянии, ухожены и профессионально любимы. Мне и в  дальнейшем редко приходилось видеть такой богато представленный ассортимент охотничьего оружия в одном месте.

Утро показало, что охота на водоплавающую не состоится. Ветер с китайской стороны был такой крепкий, что свинцовая вода мутными волнами  накатывала на наш берег и разбивалась в мелкие брызги так обильно, что невозможно было остаться сухим даже в десятке метров от берега. Здесь капитан Володя обеспечил меня БК, выделив из своего припаса 5-7 патронов, снаряженных мелкой дробью № 5, 7 пригодной для стрельбы уток.

Да и утки-то  совсем не было видно.

Неприветливая и бушующая стихия крупного озера, с нависшими низко тучами,  не вызвала в нашей компании особого азарта, более даже отвратила,  и мы переместились на просторные поляны, заросшие зажухлой уже  резукой,  мягкими метелками камыша, мелкими  кустами тальника,переходящего в массивы разнолесого  и молодого  чапыжника.

Вытаптывая подающего  иногда голос петуха-фазана,  с намерением побудить его к взлету на крыло, цепь охотников подтянулась к кромке болотистого кочкарника и густого мелкача. Идущий от меня метрах в 35-40 Владимир, активно жестикулировал, стараясь привлечь мое внимание,   показывая рукой направление. Присмотревшись, я остолбенел от увиденного. Метрах в 25, слегка заслонившись тенью куста, стояла сибирская коза, косуля. Стройные ноги легко держали  статное  тело. Благородная голова гордо посаженная на грациозной шее  напряженно  обращена была в сторону моего соседа. Нервозность животного выдавали чутко настороженные  уши да слегка дрожащий хвостик на фоне ухоженно- светлого «зеркала» на задних ляжках косули.

Стреляй! Да стреляй же услышал я команду, и ...... нажал на спусковой крючок. Быстро сменил патрон и уже на азартном автоматизме выстрелил еще раз в шею уже лежащей на земле косуле. Голова животного поникла, а я, перезарядив ружье, направился к месту, где лежала добыча. Подойдя ближе я понял, что животное крепко шокировано, но еще не уснуло. Крепко взяв  за передние и задние ноги, закинул добычу на плечи  и понес к месту, где уже собралась на перекур вся команда. Чуть поодаль, аккуратно отпустил на землю ношу и стал в сторонке переводя дыхание и пытаясь усмирить распиравший грудь  азарт и неловкое чувство раскаяния, что не проявив милосердия загубил такую красоту.

А вообще, выражая точку зрения героев  известного произведения Киплинга можно сказать: «..да! Это была славная охота!»

Когда опытный  в таких делах Азей разделывал тушу, из под кожи сыпалась утиная дробь и все удивлялись, как же мне все-таки удалось добыть животное? По традиции местного охотничьего сообщества, я как лицо добывшее животное был наделен головой и куском грудины с  передней лопаткой. Приехав к месту постоянной службы я рассудил, что  таким количеством добытого мной мяса не смогу накормить личный состав подразделения даже один раз. Поэтому, разместив добычу в холодильнике офицерской столовой и вечером, когда офицеры собрались для отъезда в поселок Новую Сысоевку предложил  свою долю охотничьей добычи Михаилу Ивановичу.

Ровно с того времени начальник мой майор Стрельников М.И. в преддверии выходных дней стал систематически интересоваться, не собираюсь ли я на охоту?

С древних времен война и охота среди русских воинов дополняли друг друга своим мастерством, умением, удалью и отвагой. В мирное время воин поддерживал физическую форму, верность глаза и твердость руки  добывая на ловах крупного зверя (медведя, кабана, лося) точным ударом копья, меча или метко пущенной стрелой из тугого лука. В наше время охота в корне изменила свой смысл и предназначение  превратившись  для фанатов-любителей в сплошную проблему, наказание и метко характеризовалась пословицей: «..охота  хуже неволи». Особенно хлопотно это мероприятие в действующей армии, тем более в  ракетном полку, стоящем на боевом дежурстве. Предполагаю, что прошлое охотничье мероприятие было записано как П(артийно)П(олитическая)Р(абота), а в солдатском простонаречии  (посидели, попи.дели, разошлись), в актив замполита 44245-2 капитана Кузнецова.

Еще раз повторяю, хлопотно это.

И тогда я придумал самостоятельно-одиночный вид охоты.

К тому времени, о котором идет речь, я был старослужащим, старшим сержантом, заведующим секретным делопроизводством 2-го РДН (с широкими полномочиями по занимаемой должности в рамках  Пр-за МО 010) и кандидатом в члены КПСС. Рекомендацию для вступления мне  давали Члены КПСС Стрельников М.И., Родин Ю.С . и Рекасов В.А., взысканий по службе не имел, занимался стрелковым спортом.

В этот период, согласно  Приказу МО СССР в действующих частях СА необходимо было произвести пристрелку боевого оружия (в нашем случае автоматы Калашникова) и завести на каждый ствол пристрелочную карточку. Начальник штаба майор Стрельников поручил провести это мероприятие ст.сержантуЛукачеву, ефрейтору Ващенко под общим руководством м(астера) с(порта) по военному троеборью, пом. НШ, старшего лейтенанта Мальцева Виктора Алексеевича. Выдав для занятий офицерам секретную литературу, получали в оружейных комнатах по 5 автоматов (на брата) и шли в тир. От пристрелки по сотне автоматов на каждого, уставали глаза, звенело в ушах , зато приобретался бесценный опыт пулевой стрельбы из боевого оружия. С практикой накопился и опыт. На пристрелку почти каждого ствола стали тратить минимум БК. Оставшиеся  боевые патроны оставляли на хранении в металлическом сейфе, который стоял в тамбуре секретной части, а ключ находился (у нас), в сейфе секретки, с остальными ключами. Запас патронов оказался впечатляющим. Здесь был БК всех видов стволов находящегося на вооружении в дивизионе: патроны 5,6мм, 9.0мм (к ПМ), к револьверу системы Наган и 7,62 мм.к автомату Калашникова.

 В силу своего положения по службе и положительных характеристик, как и офицеры дивизиона, я имел возможность получать под роспись у дежурного по части 44245-2 малокалиберный пистолет Марголина для спортивно-тренировочных целей. Так повелось еще со времен бывшего завдела Юры Лукачева.  Достаточно сказать, что ни один дежурный офицер, за все время не отказал мне в моей просьбе, и я использовал этот пистолет, как оружие охоты на рябчиков. Получив оружие я выходил за внешнее КПП и 500-600 метров шел вдоль забора,  окружающего территорию. И здесь заканчивался дисциплинарно-воинский быт и начиналась лесная сказка.

С каменистых круч густо заросших манчжурской темноствольной березой, диким виноградником, кишмишем и развесистыми кронами дубов под сенью которых  текли неширокие, но быстроструйные речушки с холодной и светлой, как слеза водой.  Здесь, в этом тихом лесном  уголке приморской тайги похожей на земной рай рябчиков этих было «как мурашей». В весеннюю пору и осенью по голу рябчики откликались на пищик, со всех сторон бежали на зов по земле или садились на ветки деревьев, над самой моей головой. В удачный день я мог настрелять полдюжины рябцов за час - полтора.

Среди старых охотников существует байка, описанная  А.А.Черкасова в Записках охотника Восточной Сибири, что самцы (петушки) рябчиков, не топчут самочек, как другие куриные (глухарь, тетерев-косач и др.), а перекидываются слюнкой, продолжая таким образом род свой птичий, отчего стали носителями титула «царской дичи». В добавок рябчик обладал белым мясом. Таким образом, на какое-то время я стал поставщиком  «царской дичи» к столу моего начальника майора Стрельникова Михаила Ивановича.

Через самое непродолжительное время после убытия изв/части команды демобилизованных, в субботний день, я выдвинулся по обычному маршруту, когда истошный крик посыльного по штабу потребовал моего немедленного возврата. В штабе дежурный по части капитан Рекасов Виктор Алексеевич сообщил,  что по телефону из штаба полка пришло распоряжение о демобилизации старшего сержанта Ващенко, для чего вам надлежит прибыть в полк. В вашем распоряжении  один час тридцать минут. Автобус  в Ново-Сысоевку  ожидает Вас у штаба. Время пошло, дембель!

Через час я навсегда выехал с территории 2-го РДН в/ч 44245, минуя внешний КПП,  а еще через час вышел у КПП полка, где меня ожидал наш начальник штаба майор Стрельников Михаил Иванович. Ответив на мое приветствие Михаил Иванович сообщил, что все в полном порядке, пассажирский поезд, на который оформлены проездные документы - завтра, а ночевать будешь у меня.

 Мой командир оказался гостеприимным  и хлебосольным хозяином. Жену его Нину Ивановну я тоже знал, она, хотя и недолгое время, работала  официанткой в офицерской столовой батальона. После теплого приема хозяев неловкость моя прошла, так как я все время службы уважал Михаила Ивановича и считал его в отца место. Вечерело. Хозяйка накрыла на стол и пригласила отужинать, чем Бог послал. Хозяин достал из холодильника и поставил на стол бутылку водки. Нина Ивановна тревожно посмотрела на  мужа, но тот уверенно сказал жене: «Не беспокойся Нина, с ним можно!».

Михаил Иванович оказался хорошим семьянином, заботливым мужем, душевным собеседником и настоящим эрудитом. Убрав лишнее со стола, хозяйка ушла отдыхать, а мы солдаты, стар и млад, как в Теркине Твардовского просидели до полуночи. Тем для разговора хватало. Здесь мой начальник открыл  секрет, что задумал мою персональную, одиночную демобилизацию давно, еще до того, как мы с ним верстали дембельский список военнослужащих нашего дивизиона. Для реализации своего плана  он обратился с просьбой к начальнику строевой части полка капитану Макаренко. Согласившись выправить отдельные проездные документы  Макаренко намекнул, что на территории гаражей и технических служб 2-го дивизиона солдаты-умельцы негласно делают хорошее холодное оружие.

«Хоп!- сказал НШ-2,- выберешь лучший.., готовь документы!».

Только теперь мне стало понятно поведение  майора Стрельникова, и  шутливо юмористический тон в мою сторону ,и неожиданный набег на оружейно-кинжальные арсеналы дембелей. В рядах Советской Армии в отношении солдат и сержантов срочной службы введена была форма одежды, в том числе и парадного обмундирования. Мой год призыва демобилизовался в старой форме. Френч, с одним рядом пуговиц до стоячего ворота под солдатский ремень со звездой на пряжке,  брюки под кирзовые сапоги, головной убор фуражка. Погоны, петлицы и эмблемы на них, околыш фуражки с окраской по роду войск. В нашем случае голубой.

Как некоторые «крутые» дембеля, вместо форменного френча я был одет в подаренную мне майором Родиным Юрием Степановичем офицерскую полевую гимнастерку, которые у нас называли ПШ или ЧШ. Неуставными были и самодельные погоны. Утром, критически осмотрев мое неуставное снаряжение, Михаил Иванович критически покачал головой.

К офицерской гимнастерке.- Сказал он,- требуется и офицерский ремень,- и тут же вручил заранее припасенный для меня подарок. «Все равно - сказал он - тебя надо провожать, чтобы ты, напоровшись на патруль вместо вагона поезда, не оказался на гарнизонной гауптвахте»

И, облачившись в военную форму, Михаил Иванович пошел провожать меня к поезду, на котором я должен был навсегда уехать из Приморья, демобилизовавшись из рядов СА. Мой поезд стоял на путях, вагоны были открыты, проводники, проверяя билеты, буднично вели посадку пассажиров.

Предъявив проездные документы, я прошел в вагон и на месте, согласно купленному билету, оставил свой чемодан и вышел на перрон, где меня ожидал мой бывший командир.

Наступил этот неловкий момент прощания. «Долгое прощание, много слез- сказал Михаил Иванович. Мы стояли друг перед другом, лицом к лицу. Разряжая обстановку, как старший по возрасту и званию, командир вскинул руку к козырьку, прощаясь по-военному. Мы же солдаты. Крепко пожал мою руку, затем  сделав шаг вперед, как-то неловко, но по-отцовски тепло и от всей майорской души обнял меня. И как бы стесняясь своего чувства, отстранился и, глядя мне в глаза, сказал: «...ступай, сынок. Поезжай, да переоденься по гражданке. Тебя дома ждут!».И повернувшись на каблуках, по военному четко, не оглядываясь, пошел по перрону в сторону дома.

Прибыв на ст. Иркутск-пассажирский, с целью сделать отметку в проездных документах об остановке я шел по перрону, как  вдруг мое внимание привлек воинский эшелон, задвинутый на запасные пути.  Около вагонов густо толпились дембеля, сверкая голубизной погонов. «Наших шерстей парни!» - подумал я, а присмотревшись внимательно, обнаружил среди демобилизованных немало знакомых лиц. Надо же так рассчитать, подумал я, вспоминая  прогноз майора Стрельникова, что я нагоню эшелон, с ранее уехавшими солдатами именно в Иркутске.

Истинно пророк, а вернее сказать серьезный специалист в вопросах точного планирования, расчетов и не только поезда, но и ракеты Р14 8К65У выпущенной по точно выверенным координатам  и в расчетное время.

 

 

 

 

 

Вы не можете комментировать данный материал. Зарегистрируйтесь.