А. Г. ВАЩЕНКО,
краевед, член Заводоуковского
землячества г. Тюмени
Не погрешу против истины, если скажу, что большинство людей Заводоуковска и близлежащих населённых пунктов знают место, которое называется 3-й кордон. В период деятельности Заводоуковского лестранхоза на этом месте был посёлок, численность населения которого, по воспоминаниям старожилов, доходила до пятисот человек. С движением лестранхоза в глубь лесного массива и строительством лесной железной дороги Заводоуковск – Новый Тап вслед двигалось и работоспособное население, создавая на своём пути новые лесные посёлки.
Буквально за два десятилетия на линии железной дороги выросли Тропинск, Уварыш, Белая Речка, Лесной, Укроп, Сосновка, Новый Тап, разветвлённая сеть железнодорожных тупиков, складов лесоматериалов и заводов шпалопиления. Сегодня большинства этих посёлков уже нет. Кадровые работники Заводоуковского леспромхоза составили фундамент трудовых
коллективов леспромхозов Тюменского Севера, оставшаяся часть бывших работников разъехалась по разным местностям, в основном нашей области.
Сегодня, когда собственный автомобиль есть почти в каждой семье и справедливо считается не роскошью, а средством передвижения, при условии нормальной дороги в любое время года, наличие пруда и хорошего леса фактически превращает 3-й кордон в любимую дачу для жителей Заводоуковска. Я уже не удивляюсь, если у охотничьего костра за 50-70 км от кордона незнакомые люди рассказывают, что нашли красивые угодья или в Тюменском автобусе расхваливают грибное место, описывая при этом мою малую родину.
Практически всегда, когда говорю, что я там родился, мне задают один и тот же вопрос: «Кто захоронен, или чья могила под соснами на высоком песчаном мысу за мостом над речкой?».
Лет 15-20 назад, вернувшись из районов Крайнего Севера на постоянное место жительства в Тюмень, мы с братом поехали посетить родные места, а заодно пособирать боровиков. Ехать решили на наши заветные места. Прожив на кордоне 32 года, всё это время работая лесообъездчиком, наш отец, конечно, знал такие места и часто брал нас с собой. Там на вырубах мы, школьники под командованием лесников сажали в песчаные канавки, прорезанные трактористом дядей Колей Мурашовым, сотни молодых саженцев сосны. Позднее, выпросив у отца ружьё, там же весенней порой стреляли из шалаша косачей.
На кордон приехали рано, потемну. Круто повернув с дороги и въезжая на скользкий косогор, брат вдруг резко затормозил. В свете фар перед нами качалось несколько пластиковых бутылок, подвешенных на тонком чёрном кабеле, привязанном за деревья, прямо через дорогу. Оказалось, таким образом ограничена старая могила, а на ней стоит свежий крест. Уже днём, на обратном пути, мы прочитали надпись на кресте, которая гласила: «Здесь похоронен лесник Эйхман…». Мы были в недоумении. Оба мы родились здесь на кордоне, что подтверждается в наших свидетельствах о рождении и паспортах, Юрий в 1943 году, я - в 1946-м. Своё детство мы провели в окружении лесников, а брат проработал в Заводоуковском лесхозе больше 27 лет, но никогда, даже в разговорах старых лесников, мы не слышали эту фамилию.
Для нас, коренных жителей кордона, никогда не стоял вопрос, кто захоронен в этой могиле. Мы это знали точно, не потому, что сами были очевидцами похорон, а оттого, что все годы, отправляя детей на крутой солнечный косогор оврага брать землянику, взрослые напутствовали словами: «…пойдёшь мимо Кати Трубачёвой…». Именно так и говорили, ни мимо могилы, а именно Кати Трубачёвой.
По приезде домой в Тюмень я поделился своим открытием с сестрой. Сестра моя, Валентина Егоровна Сергиенко, 1927 года рождения, приехала на кордон вместе с родителями в 1932 году. К ней я обратился за деталями воспоминаний тех похорон и спросил, знает ли она, кто такой лесник Эйхман? Она сказала, что такого лесника в период нашей жизни на 3-м кордоне и других кордонах в ближайших окрестностях не было, и назвала фамилии всех лесников, которые в то время работали. О том, что в наших краях медведь «заломал» человека, да ещё на этом месте, никаких свидетельств не было.
В 2010 году 6 февраля в здравом уме и твёрдой памяти восьмидесяти двух лет отроду сестра умерла. Из её воспоминаний, записанных мною в 2009 году, видно, кто, когда и почему был захоронен в лесной могиле. Сестра говорила: «Лето и осень 1947 года были сырые, дождливые. Вода была везде, лилась дождём сверху, мутными потоками стекала в пруд. За лето и осень от начала посёлка (со стороны Щучьего) потоками дождя промыло большую канаву к пруду, разделив посёлок на две части. От пруда почти до самой дороги образовался узкий залив. С нашей стороны к мельнице сделали мосток из двух брёвен. Подмыло и унесло в пруд амбар около нашего огорода, служивший складом магазина. В августе 22 числа умерла жительница посёлка Трубачёва Екатерина Михайловна. В связи с тем, что кладбище было залито водой, её похоронили на высоком мысу под соснами у дороги, за мостом, на берегу реки Коктюль».
Из разных форм общения (встречи, письма, телефонные переговоры) со своими земляками, бывшими жителями кордона, и смежных с ним лесных посёлков нарисовалась более-менее понятная картина. Александр Иванович Жлудов, ныне проживающий в городе Тюмени, вспоминает, что в указанный период его семья жила на 3-м кордоне, 58 участке и Тропинске. Его отец, Жлудов Иван Евсафьевич, был назначен бракёром склада №3 на 3-й кордон приказом №156 от 3.08.1938 года (позднее пропал без вести в августе 1942 года). Александр Иванович подтверждает воспоминания моей сестры о дождливом лете 1947 года, о канавах, прорытых водой вдоль всего посёлка. На память свою Александр Иванович не жалуется. Поведал нам о несчастном случае, когда, распиленная пилой шпалорезки, погибла юная девушка Надя Ведерникова, и даже вспомнил, кто включил ту пилу! А вот случай, что в наших краях медведь «заломал» человека, лесника с фамилией Эйхман, не помнит.
Другая наша землячка Бердюгина (в девичестве Бовыкина) Екатерина Яковлевна, 1933 года рождения, в настоящее время проживает в городе Екатеринбурге. Отец её, Бовыкин Яков Ильич, служил пожарным сторожем (приказ № 108 от 28.04.1936 года), лесником на 3-м кордоне (приказ №87 от 26.04.1937 года). Там же работали его братья: Фёдор – лесником на кордоне №2, Василий – лесообъездчиком на кордоне Тумашовском. Все трое погибли в
горниле Великой Отечественной войны. Сама Екатерина Яковлевна в 1952 году уехала с кордона по направлению на работу лесничим в Ярковский район.
На мой запрос она ответила письмом, в котором: «О Трубачёвых помню, что осталась сестра, как звали, не помню, мальчик Петя – у него не было руки от плеча. Я знаю, что Катя похоронена на горке, куда мы ходили за рыжиками. Мне помнится, что у них была бабушка, отца не знаю, куда уехали, не знаю».
Наумов Владимир Анатольевич родился на 3-м кордоне в 1939 году, в настоящее время проживает в городе Заводоуковске. Отец его, Анатолий Павлович, с 1938 года заведовал Третьекардонской, затем Щучинской начальными школами. Участник Великой Отечественной войны с 1941 по сентябрь 1945 годов. За отвагу в боях с японскими захватчиками на территории Маньчжурии был награждён орденом Славы III степени.
В своём письме от 11.03.2011 года Владимир Анатольевич сообщает: «Прошло много времени - всех не помню. Про могилу на бугре. Был мокрый год, кладбище всё в воде, и хоронили на бугре Волков Вал. Она жила через стенку у нас, а Эйхманов я не помню и не знаю».
Буквально все опрошенные мною люди в своих воспоминаниях и письмах называют фамилии лесников, о которых помнят. Бовыкина (в девичестве Пономарёва) Зоя Александровна, 1941 года рождения, в интересующий нас период времени с семьёй проживала на 3-м кордоне, затем в посёлке Сушилка и вновь на 3-м кордоне. В настоящее время она проживает в городе Заводоуковске. Отец, Пономарёв Александр Михайлович, красноармеец 1903 года рождения, пропал без вести 27.02.1942 года. В марте 2011 года она в телефонном разговоре подтвердила мне, что в бытность их семьи на кордоне Екатерина Трубачёва жила в соседней комнате по каридору в одном с ними бараке. При этом Зоя Александровна перечислила всех обитателей комнат. Более того, у неё была своя версия, по какой причине Екатерину Трубачёву не похоронили на кладбище. Зоя Александровна считала, что Екатерина была колдуньей и, как аргумент, сообщила, что на её могиле был установлен осиновый крест. Я был ошарашен таким сообщением.
В более поздние времена я помню этот барак на берегу пруда, с одного торца жила семья Наумова Анатолия Павловича, с другого - спецпереселенец немец Майер Александр Александрович, инвалид без левой руки, но способный к домашней работе. Как-то я видел, как он довольно ловко косил траву, привязав косовище литовки к пустому левому рукаву. Вероятно, в хозяйстве его была корова или коза. В списке жителей 3-го кордона есть Михаил Павлович Волков, возможно, его родственница, мама, сестра или жена и жили в этом бараке, но я о них ничего не знаю.
Что касается документальных свидетельств, они нашлись в фондах Юргинского районного архива. Приказ № 24 по Заводоуковскому мехлеспункту
Обллестреста от 28.01.1936 года: «Зачисляется на должность механика в тракторном парке Трубачёв Иван Петрович».
С 1936 года рабочая сила на Коктюльском участке стала концентрироваться на Щучье, Горелом, 58 участке и 3-м кордоне, которые стали мастерскими участками. В 1939-1940 годах центр лесозаготовительных работ переносится в Тропинск и Уварыш. На новом месте начал работать шпалозавод, организовано сушильное производство для топливной чурочки, склад № 15 и железнодорожный ус, соединяющий железную дорогу с 372 кварталом и одноимённым населённым пунктом. Приказ № 6 по Заводоуковскому МЛП Обллестреста от 13.01.1940 года: «Зав. тракторной базой т. Жукову. С 14.01.1940 года переключить тов. Трубачёва Ивана Петровича на работу трактористом лигроинового трактора ЧТЗ № 5». Это был гусеничный трактор «Сталинец-60» мощностью 60 лошадиных сил, работающий на лигроиновом топливе. Тракторный лигроин является горючим для карбюраторных двигателей тракторов.
