А. П. ЯРКОВ,
доктор исторических наук,
профессор, заведующий сектором
изучения этноконфессиональных
отношений Института гуманитарных
исследований ТюмГу

Взаимодействие этносов по-разному проявлялось и проявляется в их жизни, затрагивая и язык, и духовную культуру, и материально-хозяйственную деятельность. В полиэтничных регионах, каким является Тюменская область, при сохранении индивидуального своеобразия возникают как проблемы у контактирующих культур, так и общие черты. Поэтому актуальным является описание общей этнокультурной и этноязыковой ситуации, сложившейся в области. Национальные культуры в регионе, например, создают своеобразие этнолингвистической характеристики тюменского жителя, что позволяет говорить о специфической региональной культуре.
Интерес к населяющим регион народам был всегда. ещё в VII-VI вв. до н.э. в поэме «Аримаспия» описывалось путешествие Аристея Проконнесского к исседонам , когда упоминаются среди северного населения полумифические гипербореи.
В науке существует мнение, что земли по среднему течению Иртыша долгое время занимали сывыры (сыбыры, сибир). Под данным названием учёные подразумевают племена, по каким-то причинам позже покинувшие эту территорию. Но, уйдя, они оста-вили своё имя предкам нынешних сибирских татар.
Есть и третья точка зрения, которая говорит о непрерывном и постоянном формировании этнической картины региона на основе смешения местных палеосибирских племён и пришельцев из других частей ойкумены.
Западная (или Передняя) Сибирь и Урал стали прародиной иных современных этносов, живущих вдали от точки исхода. Известно, например, что в связи с потеплением климата граница скотоводства отодвинулась к северу и дошла до Среднего Иртыша. Предки теперешних венгров ушли на запад – в южнорусские степи, а затем на территорию современной Венгрии. Оставшиеся – нынешние ханты и манси осваивали районы Нижней Оби.
В результате длительного смешения древних насельников – охотников и рыбаков Приуралья и пришедших с юга, севера, запада и востока скотоводов и земледельцев - сформировалась пёстрая этническая картина, в которой обские угры, самодийцы и тюрки заняли значительное место.
Сложные процессы шли среди обитавших в лесостепной зоне тюркских племён, постепенно консолидировавшихся под воз-действием мусульманской религии как си-бирские татары, или вошедших в состав казахского этноса. В науке существует не-сколько позиций, считающих сибирских татар частью единого татарского этноса, и, наоборот самостоятельным этносом.
К ХIV-ХV вв. на севере Сибири сформировались территориально-родовые объе-динения – так называемые «княжества», возглавляемые «князцами» – родоплеменными главами, а часть земель на юге (где также обитали ханты, манси, сибирские татары и селькупы) вошла в состав Сибирского ханства. Это повлекло ускорение межкультурного взаимодействия. В языке самодийцев и угров немало слов тюркского происхождения, что объясняется как общим природным и социально-экономическим пространством; ассимиляцией (туринские манси и нарымские селькупы тюркизировались), так и определённым воздействием ислама – часть ханты и манси приняли его вслед за татарами.
Отметим, что религиозная принадлежность на этой территории значила гораздо больше, чем этническая. А в целом процесс принятия религии был естественным, ненавязанным.
Следы воздействия угорских и самодийских языков ощущаются и в культуре тюркского населения региона. Характерно, что взаимовлияние происходило здесь всегда и непрерывно. Не остановило, а ещё больше ускорило эти процессы присоединение Сибири к Московскому государству.Обывательские споры о том, во благо или во вред произошло данное событие, разбиваются о научную позицию – в результате сложился альянс, где у всех участвующих есть собственная выгода и определённые, во-многом, неизбежные потери. Ведь культура, язык развиваются только во взаимодействии и в контакте с иными, несхожими культурами и языками. Так и произошло со славянами, что, живя в течение не-скольких столетий вместе с коренными жителями этого края, называли себя обобщен-но – «сибиряки», а в свой лексикон включали слова финно-угорского и тюркского происхождения.
Ещё в XI в. предприимчивые новгородские и поволжские купцы проникали в низовья Оби и Таза. Так, в «Повести временных лет» киевского монаха Нестора Зауралье определялось как необычный край, населённый неизвестными и непонятными людьми. Нестор записал со слов новгородца Гюраты Роговича, что: «...в тех горах (Уральских. – А.Я.) высечено оконце маленькое – и оттуда говорят, но нельзя понять их языка».
Систематическое освоение Западной Сибири началось позднее, когда сложилось централизованное Московское государство, и его восточные границы вплотную продвинулись к Уралу. С ХVI в. активно заселяли Сибирь не только коренные жители европейской части страны: русские, украинцы, белорусы, татары, башкиры, чуваши, но и поляки, немцы, латыши, эстонцы...
Не по своей воле в тогдашнюю Тобольскую губернию прибыли пленённые под Полтавой шведы, солдаты наполеоновских войн, декабристы, борцы за возрождение разделённой Речи Посполитой, участники восстаний в Туркестанском крае и на Кавказе. Ссыльные, бывшие политкаторжане и отбывшие срок уголовники возвращались на родину, но некоторые осталось на местах своего подневольного водворения, разнообразя этническую картину Западной Сибири.
Господствовавшая в Российской империи триединая идея «православие, самодержавие, народность» как бы оставляла «за кадром» вопросы сохранения и развития самобытных культур многих этносов и этнических групп Сибири, не имевших ни своей письменности, ни представительных органов власти. Более того, в результате христианизации некоторые этнические группы (как, например, обские татары) оказались ассимилированными и растворились среди местных русских.
После отмены крепостного права сюда за землёй и вольной жизнью устремились крестьяне и мастеровые из западных и южных губерний России, а в результате столы-пинских реформ в Сибири появились уже и отдельные украинские, белорусские, польские, немецкие поселения. Так, например, в Велижанском районе и в 1930-е годы сохранялись места компактного проживания поляков; не случайно филиал Украинского культурно-образовательного центра существует в селе Киёво Ялуторовского района; в Викуловском районе в деревнях Осиновка, Еловка, Ермаки живут потомки белорусов - «самоходов» (сами пришли из Полесья).
Годы Первой мировой и Гражданской войн, последующие десятилетия ещё боль-ше разнообразили ситуацию. Многие из украинцев, татар, казахов, башкир, бежав-ших не только от голода, болезней, но и от коллективизации, репрессий и иных напастей, поселились здесь. Западная Сибирь, как и другие северные и восточные регионы СССР, была огромным полигоном для «социалистического перевоспитания» – в ГУЛАГе оказались представители всех без исключения этносов страны. С другой стороны, именно благодаря советской власти малочисленные этносы Сибири (особенно его северных районов) как бы обрели «второе дыхание»: у них появились письменность, школы, учреждения культуры, своя интеллигенция.
Здесь необходимо сказать,что на протяжении всей человеческой истории межкультурные и межцивилизационные контакты были исключительно важны. Но в советском обществе доминировала идея об изучении «самых объективных – классовых тенденций развития» в контексте господствующей идеологии. Марксистско-ленинская национальная политика содержала определённую программу (отражённую, например, в идеологеме «дружба народов»), в практике опровергавшуюся, и, прежде всего, в ограничении прав человека на развитие своей этничности – через язык и культуру.
Деперсонализированная логика общественного развития исключала положение о том, что всякая общественная система имеет субъективную сторону, состоящую не только из отдельных индивидов, но и эт-носов, социальных групп, партий и движений. Актуальна эта проблема и в настоящее время. Общество, например, должно знать, что лежит в основании этнических характеристик, на что ориентирован тот или иной этнос, его различные социальные группы. В этой связи подчеркнём, что при анализе историко-культурных процессов среди народов Тюменской области интересна возможность рассмотреть два взаимосвязанных, а в ряде случаев и дистанцирующихся, что тоже представляет научный интерес фактора генезиса: этнического и конфессионального.
Конечно, имела место и насильственная аккультурация (приобщение к иным нормам и ценностям) коренных жителей Сибири. её следствием оказались и восстания 1920-1930 годов, жестоко подавленные репрессивным аппаратом НКВД. От этих фактов уйти нельзя – их необходимо проанализировать, извлекая уроки...
Во время Второй мировой войны в Тюменскую область были эвакуированы десятки предприятий и организаций. Вместе с ними, а также по собственной воле сюда переехали тысячи людей. Сослали в Сибирь поволжских немцев, прибалтов, молдован, калмыков и других. Целые улицы и поселения общались между собой на украинском, белорусском, польском, идиш, иврите, калмыцком, немецком языках. Немало родившихся на Тюменщине людей в разных частях мира ныне вспоминают с доброй памятью гостеприимство и отзывчивость местных жителей.
В 1950-1980 годы на освоение сибирских земель и её недр приезжают уроженцы Поднепровья, Прибалтики и Кавказа, Средней Азии и Поволжья. В пёстром «котле языков и наречий» большинство не забывало ни родного языка, ни своих этнических и религиозных традиций, хотя советская идеология старательно культивировала идею создания новой исторической общности – «советский народ». Между тем этот период характеризуется активными этнолингво-культурными процессами, связанными не только с национальной политикой в СССР, активной миграцией населения, но и с новой социально-культурной реальностью. Сложность этноопределения во многом связана со свободой выбора детей от межнациональных браков и, соответственно, выбора родного языка.
Отметим, что в этот период отдельные попытки же некоторых подвижников и энтузиастов говорить о своём, особом, воспринимались партийными и советскими органами власти как национализм, пантюркизм, панисламизм, шовинизм, сионизм и так далее.
Распад Советского Союза и последовавшая за ним политическая и экономическая нестабильность вызвали новую волну ми-грации в относительно благополучную Тюменскую область из республик бывшего СССР. Среди переселенцев много выехав-ших из Украины, Прибалтики, Закавказья, Казахстана, Киргизии, Молдавии, Узбекистана, Таджикистана наших соотечественников, так и тех, кто имеет свою национальную государственность за пределами России. Ситуация, несомненно, рождает как массу проблем, так и имеет несомненное преимущество перед моноэтническими государствами и территориями. В этом алогизме есть особенность развития любой этнической культуры, которая полноценно живёт и развивается только при контактах с другими, иногда диаметрально несхожими. Иной путь развития культуры, стремление к созданию «чистой культуры» при-ведёт только к стагнации и последующей смерти культуры.
Это не призыв к космополитизму, отрыву от этнических корней и забвению конфессиональной принадлежности – в любом случае дети в семье (даже в самой атеистической) воспитываются на ценностях и нормах, освящённых той или иной религией и культурой.
Поэтому понятна душевная боль стариков, когда молодое поколение российских немцев не знает не только диалекта далёких предков «plattdeutch», но и немецкого литературного. Не надо пугаться, что еврейский мальчик воспитывается на Торе и Танахе. Заслуживает уважения позиция учёных и энтузиастов в деле сохранения родного языка, стремящихся, чтобы и татарская девочка обращалась к своей маме как «эни». Необходима поддержка тем, кто разыскивает и пропагандирует образцы фольклора ханты, манси, казахов, украинцев. В конечном счете, всё это поддерживает этническое самосознание и прививает любовь к родине – большой и малой...
Велика историческая ответственность превалирующего в Тюменском регионе русского населения. И не только как представителей государственно-образующего в Российской Федерации этноса, но и как наследников прекрасных традиций своих предков, которые с большим уважением относились к иноязычным землякам, не оскорбляли их религиозных чувств, вместе делили печаль и радость. Огромна ответственность и местной интеллигенции, лучшие представители которой всегда чурались этнического снобизма; понимали и разделяли чаяния малочисленных этносов, остро переживающих утрату родного языка, традиций, обычаев; помогали становлению национальной (иногда ранее бесписьменной) литературы.
Хотя, конечно, культура – это вечно подвижный, изменчивый организм. Немного осталось мест на Земле, где живут племена, закрывшиеся от остального мира. Интересны они только этнографам, которые на их примере реконструируют времена «детства человечества». Но нет, не было и не будет среди этих племен ни Моцарта, ни Ньютона, ни Каспарова – слишком ограничено поле культурного взаимообогащения. Застряли подобные племена на уровне собирательства «вершков и корешков», не говоря уже о том, что погибают они, не обладая биологическим иммунитетом, не имея необходимого набора вирусов и антител от прямой встречи с иной цивилизацией.
Между тем в остальном подлунном мире другие культуры (как и люди) взаимодействуют, порой проходя даже через конфликт, стремятся к диалогу и полилогу – как альтернативе монолога.
Мы все, жители Тюменского региона, разные – имеем не только расовые и языковые различия, но и свои пристрастия, особые традиции. Все их знать трудно. Важнее знать, что фрагмент из «Войны и мира» Л. Н. Толстого, когда фельдмаршал Кутузов произносит: «Я заставлю этих французов есть конину»не всегда понятен мальчику из татарского аула, где конина – деликатес? Но мальчику ещё неизвестно, что французские гурманы обожают лягушатину... Никто не отрицает наличия проблем и противоречий, существующих в Тюменской области в сфере межэтнических и межконфессиональных отношений. Их состояние остаётся в поле зрения учёных и практиков, включая представителей органов власти, задача которых не только отслеживать, но и прогнозировать ситуацию в конкретном регионе или местном сообществе. В разработанных концепциях и программах, касающихся вопросов межэтнических и межконфессиональных отношений, российское государство и местные органы власти закладывают идеи, созвучные настроениям, чаяниям и надеждам большей части населения, стремящихся жить в мире и согласии с окружающими.
Толерантность есть и будет отличием жителей Западной Сибири, всегда находившихся на перекрёстке запада и востока, се-вера и юга. Это не место и пример конфликта цивилизаций, которым нас пугают иные футурологи, а исторически точное, политически корректное решение многих проблем из прошлого и настоящего. Во многом это связано с поиском каждым из жителей Тюменской области своего места в изменившемся мире. Это актуализируется важным обстоятельством – становлением независимой России, в которой каждый из представителей живущих здесь народов должен ощущать своё полноценное гражданство и иметь возможность для самореализации в соответствии с правами человека.