Медведева Н. В.,
краевед,
г. Заводоуковск
100 лет назад в различных регионах Советской России вспыхнули крестьянские восстания, вызванные недовольством сельского населения продовольственной политикой большевиков. Насильственная кампания по изъятию хлеба и других сельхозпродуктов - продразверстка – привелак массовому голоду среди крестьян и поставила советскую деревню на грань выживания. Помимо обязательной сдачи хлеба государству крестьяне несли целый ряд повинностей: трудовую, гужевую, военно-конскую, постойную, подводную и др. Всего на крестьян было наложено 34 вида разверсток. [4, Л.49]При этом продразверстка, различные платежи и повинности проводились властью без учета принадлежности крестьянского хозяйства к той или иной социальной группе. С подачи официальной пропаганды фактически все крестьянство стало рассматриваться как «сплошное кулачество». Ответом на ужесточениепродовольственной политики центра стали крестьянские бунты.
В январе 1921 года вспыхивает крестьянское восстание в Западной Сибири, ставшее крупнейшим антибольшевистским выступлением того времени. В течение февраля-апреля повстанческие отряды и соединения действовали на огромной территории Западной Сибири, Зауралья и современного Казахстана. По приблизительным оценкам исследователей, в разное время в рядах повстанцев сражалось не менее 100 тыс. человек, что почти в четыре раза превышало численность участников "Антоновского мятежа" в Тамбовской губернии. Последние очаги повстанческого сопротивления были ликвидированы лишь в начале января 1922 года.
Эти события не обошли стороной и заводоуковскую землю. Среди множества жертв кровавой междоусобицы оказались отец и сын Хахины, руководившие парт- и комячейками. «Крестьянское движение в Ялуторовском уезде начало вспыхивать еще с начала января месяца 1921 года в форме, главным образом, женского движения. Выступление свое повстанцы во всех приказах и других документах характеризуют словами, что «они борются не против советской власти, а против коммунистов». [4, Л. 28]
Не присоединились к повстанцам, за исключением отдельных лиц, следующие волости и селения: 1) Заводоуковская волость; 2) Лыбаевская, за исключением дер. Зыряновой; 3) Бигилинская, за исключением деревень Першиной и Хорзовой; 4) Дер. Окуневка Омутинской волости; 5) Ингалинская волость, восставшая первой, первая пошла против повстанцев и защищала арестованных коммунистов; 6) село АнуфриевскоеМининской волости; 7) Слободо-Бешкильское.[4, Л.30]
Лишь в процессе исследования я узнала о том, что предки из моего рода по отцовской линии принимали в восстании непосредственное участие. Что считаю вполне закономерным – потомкисвободолюбивых и вольных чалдонов не могли остаться в стороне. Так Яков Федорович Бекишев (1886 года рождения) – отецмоего дядюшки Павла Яковлевича- был приговорен к 2 годам лишения свободы. А Семен Степанович Бекишев (1904 года рождения) – к3 годам лишения свободы условно.[1]С тех пор о нем ничего не было известно. Тогда существовала изуверская практика приговоренных к условному лишению свободы расстреливать при попытке к бегству. По-видимому так и сгинул 17-летний Семен. Его брат-погодка Иван Степанович (1905 года рождения) – мойдед – поплатилсяпозже: в 1930 году его приговорили к 10 годам лагерей за участие в контреволюционной организации(?!) Дело в том, что «отголоски восстания еще долгим эхом отражались по всей Сибири. Об этом выступлении крестьянства вспомнили уже вскоре - многие репрессированные в 30-е годы во время следствия и судебных процессов признавались (сами или под принуждением) в контреволюционных делах. А органам дознания эти факты были только на руку - можно ввести в дело «длительно действующий контрреволюционный заговор». [8]Дед еще «легко» отделался, многих бывших участников восстания в 30-е годы приговаривали к высшей мере социальной защиты. По-видимому сочли его 14-летним подростком на момент восстания, ведь он вероятно «омолодил» себя на 2 года. (во всех документах о реабилитации указан 1907 год рождения, в отличие от свидетельства о рождении, где записан 1905 год).
Из дальних родственников по материнской линии аналогично были осуждены члены семьи Орловых из д. Ошурково Верх-Суерской волости Ялуторовского уезда: Андрей Федорович (1893 года рождения) на 8 лет лишения свободы, Георгий Петрович (1905 года рождения) и Дмитрий Лукич получили по 10 лет. А о судьбе Луки Степановича, отца Дмитрия Лукича, достоверно неизвестно. По показаниям одних свидетелей он был расстрелян. Другие утверждают, что он ушел за кордон (в Китай).
Среди участников восстания также было много Кузевановых, однако не могу знать, кто из них был в родственных отношениях с моей прабабушкой Анастасией Константиновной, хотя были они с тех же мест, что и она. Один из Кузевановых (к сожалению не указаны даже его инициалы) был командиром 3-го пехотного полка Южной повстанческой дивизии Ишимского уезда. Кстати прабабушку (вдову с двумя детьми) тоже репрессировали. И она до конца жизни недоумевала - за что?
В этой связи хочется упомянуть о ровеснике моего деда Сергее Долганеве(1905 года рождения), которого расстреляли в тобольской тюрьме без суда и следствия. В повстанческой газете «Голос народной армии» было опубликовано его прощальное письмо:
«...На душе спокойно: я страдаю за свою дорогую Родину. Готов отдать ей все, что могу, даже свою жизнь. ...я спокоен и счастлив сознанием, что страдаю за правое дело. Я горжусь, что я жертва борьбы за дорогое Отечество. Я готов умереть. Милая мамочка, спасибо тебе за заботы. Только теперь я понял, как люблю я тебя...» Матери разрешили свидание с сыном (в то время она работала во властных органах машиниской) при условии, что она уговорит его отказаться от веры и убеждений. Тогда возможно и его освобождение. Когда она вошла, сын упал на колени и взмолился: «Мама, прошу: ни о чем меня не проси». Сергея расстреляли, единственного из всех участников операции по захвату оружейного склада. Ведь в его сердце и его генах коренилась духовная мощь, сообщаемая верой и нравственными принципами, взращенными его родителями, духовными наставниками и длинной чередой предков, без остатка посвятивших себя служению Богу, царю и Отечеству. [6]
Самое крупное выступление крестьянства упорно замалчивается до сих пор. О нем известно лишь узкому кругу лиц – тем, кто серьезно интересуется историей. Что подтвердил опрос родных и знакомых через соцсети: «Какие события происходили в нашем крае в 1921 году?», «Что известно о Западно-сибирском восстании?» (положительно ответили считанные единицы: Т. Михалевич, одноклассники –М.Иванов, А. Матвейчук, Н. Некрасов, из родственников –В.Якупова). Это говорит также о том, что местные, областные, центральные СМИ слабо освещают это крупнейшее в ХХ веке выступление крестьянства. Сама я давно знала о нем из отрывочных сведений о так называемом кулацко-эсеровском мятеже, наивно полагая, что его организовали недовольные советской властью кулаки и социалисты-революционеры. Тем более, что с детских лет проходила мимо памятника жертвам восстания, когда шла на лыжную секцию в Дом пионеров.
Как оказалось, в Тюменской области положение осложнилось тем, что для сбора продразверстки был назначен комиссаром Гирш (Григорий) Самуилович Инденбаум. О роли этого человека в подстрекательстве крестьянского восстания убедительно рассказал А. И. Иваненко в подробной статье «Смерть губпродкомиссара» в газете «Тюменская правда» за 19 мая 2001 года.
В это время руководство губернии в основном состояло из работников,прибывших из соседнего Урала или других промышленных регионов страны направленных Уральским бюро ЦК РКП(б). Из 45 ответственных работников 36 были приезжими и лишь девять местными жителями. Многие из них расценивали работу в губернии как временную, своего рода удобный трамплин для дальнейшего продвижения по службе. Кроме того, они не знали особенностей региона, его специфики, природно-географических условий. Отдавали предпочтение более «действенным» методам силового давления, таким как аресты, система заложничества, грабеж,побои, считая, что это позволит выполнить продовольственные задания в кратчайшие сроки.[5]
Продразверстку продотряды Инденбаума собирали старательно и жестко. В результате Тюменская губерния, единственная в Сибири, выполнила план уже в конце декабря 1920 года, хотя срок был к 1 марта 1921 года. Гирш Самуилович был человек волевой и наглый. Он подмял под себя губернские власти, в том числе и губчека. Когда главный чекист губернии пытался урезонить губпродкомиссара, тот посоветовал чекисту не совать нос не в свое и дело и заявил: «Мы будем действовать самостоятельно, а если будет контрреволюция, тогда мы попросим вас для ликвидации».[2]
Восстание было жестоко подавлено подошедшими из Европейской России регулярными воинскими частями. Точное количество крестьянских жертв в ходе подавления мятежа и расправы над восставшими до настоящего времени неизвестно. Позднее, при зачистке Тобольского уезда от повстанцев, был выявлен убийца кучера Конева и губпродкомиссараИнденбаума — Михаил Редькин, который умер в августе 1922 года в Тобольском исправдоме от туберкулеза. Интереса к его признанию никто не проявил. Причина странного невнимания со стороны чекистов стала известна из воспоминаний «Секретный террор» Георгия Сергеевича Агабекова (настоящая фамилия Арутюнов), начинавшего карьеру в губчека Екатеринбурга и Тюмени. «...Были сведения, - пишет он, - что сам губпродкомиссар находится под влиянием эсеров и посылает на места уполномоченных, которые подстрекают крестьян к выступлению против советской власти. Чека командировала меня в губпродком на официальную должность заведующего личным составом, чтобы я мог проверить весь состав служащих и следить за их работой и передвижениями... Сидя в отделе личного состава, я, конечно, завел агентуру и в других отделах и имел полное представление о работе всего продовольственного комитета». И, как пишет в рубрике «Чекистские истории» Александр Петрушин [7, 9]: «Нетрудно догадаться, от кого Редькин из деревни Редькино узнал о секретном маршруте поездки Инденбаума, и почему чекисты не проявили рвения в расследовании его убийства. В действительности место его захоронения неизвестно. И «кулаки» к убийству Инденбаума не имели отношения. А крестьянина-бедняка Редькина, остановившего на дороге важный экипаж, интересовала не должность пассажира, а его "одежа и обувка». [10]
В ходе крестьянской войны было пролито море крови, убиты или искалечены десятки тысяч крестьян и красноармейцев. Все это результат «революционной» работы Г. С. Инденбаумаи егопродработников, названных в народе «продразбойниками». В пожаре восстания погиб и его главный поджигатель Инденбаум.
Инденбаум в данном случае скомпрометировал не столько себя, сколько партию, которую он представлял и народ, к которому он принадлежит. Однако в гражданском противостоянии не может быть героев и антигероев - ведь это отвратительное, изуверское, страшнейшее, не поддающееся никакой логике действо, где меркнут события дантовского ада. У людей затмевается разум, просыпаются звериные инстинкты и происходят зверства...
Почему же о самом большом восстании 1921 года стараются умалчивать до сих пор? Считаю, чтонынешнему демократическому государству, а точнее его элите (которая в основном всплыла из низов на волнах перестройки и лихолетья 90-х), это выгодно. Я полностью поддерживаю точку зрения сторонников цивилизационного подхода к данным событиям, что «движение представителей низших сословий общества в высшие сословия, то есть подключение их к политике, государственной деятельности, смертельно опасно для любого государства». Так считали и многие мыслители прошлого, в том числе Платон и Вебер: «массы не могут обеспечить компетентное, квалифицированное принятие политических решений. Их торжество может оказать разрушительное воздействие на всю жизнь общества". [11]
История повторялась, только вышла на новый виток. Как и во время Французкой революции в провинции Вандея все было перевернуто с ног на голову. Нарушены законы мироздания. В том числе: «каждый сверчок – знайсвой шесток». Кто был ничем, тот стал всем, дав волю своим низменным инстинктам и устремлениям. Жила бы я в то время, то, пожалуй, тоже взялась бы за оружие, видя, как свирепствуют и бесчинствуют продотряды и комитеты бедноты, будто захватчики на чужой земле. Видя, как гниет зерно на складах в то время, как у крестьян забирают последнее, даже семенное зерно, обрекая их на голодную смерть. Видя, как дохнут овцы от мороза после того, как их приказали остричь под зиму. Что это - вредительство, головотяпство или желание выслужиться любой ценой, чтобы на костях продвинуться по карьерной лестнице? Скорее всего и то, и другое, и третье имело место быть. За всем этим наверняка кроется некая глобальная причина, но это уже отдельная тема, требующая глубокого филосовского осмысления действительности.
Примечания:
- ГАОО ф.1374 Оп 1 Д.95
- ГАТО. Ф. р. 11. Оп. 2. Д. 93. Л. 40
- ГАТО.Ф.Р.202.Оп 1.Д.33.Л.49
- ТОЦДНИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 79. Лл. 28–35.
- Аксарин В.В. — Аграрные преобразования в Тобольской (Тюменской) губернии в период военно-коммунистического эксперимента (1918-1921) // Genesis: исторические исследования. – 2019. – № 10. – С. 78
- Коротаева Г.В., Коверников Я.Б. За други своя //"Сибирская православная Газета" № 3. С. 6
- Петрушин А. Чекистские истории // "Тюменский курьер", № 89-90, 9 июля 2005, № 93-94, 16 июля 2005
- Ярков А.П. О хлебе и сибирском крестьянском восстании 1921 года // Материалы краеведческой конференции "Наше наследие" Заводоуковск - 2011. С.45
- http://a-pesni.org/grvojna/makhno/a-hlebnmesto.php
- http://artpolitinfo.ru/wp-content/uploads/2015/07/Vl.Lenin.jpg
- https://www.dissercat.com/content/partizanskoe-dvizhenie-v-sibiri-leto-1920-1924-gg
Краеведческая конференция "Наше наследие": материалы докладов и сообщений.- Ишим, 2021.- СС. 47 - 50.
