Зайцев Г.С. 
к. и. н., директор Центра
региональных справочных
изданий ТюмГУ 

ЯМАЛ В ЗАПАДНО-СИБИРСКОМ КРЕСТЬЯНСКОМ ВОССТАНИИ 1921 года:
ФАКТЫ И СОБЫТИЯ 

(К 100-летию крестьянского мятежа в Тюменском регионе). 

В конце января 1921 года вспыхнуло грандиозное Западно-Сибирское, иногда его называют Ишимским, крестьянское восстание 1921 года. Мятеж охватил территорию с населением в 3,4 млн. человек, в нём участвовало от 70 до 100 тысяч человек. А территория была огромной, практически вся Западная Сибирь от полуострова Ямала, современный Ямальский район и до территории современного Казахстана. Исследователи отмечают и тот факт, что часть сибирских казаков не являлась сторонниками советской власти, из-за жесточайших репрессий, которые предпринимала власть против казачества, приняли активное участие в данном мятеже. Президент РФ В.В. Путин в статье «Быть сильными: гарантии национальной безопасности для России» писал: «…После революции 1917 года Казачество было подвергнуто жесточайшим репрессиям, по сути – геноциду. Однако Казачество выжило, сохранило свою культуру и традиции. И задача государства – всячески помогать казакам, привлекать их к несению военной службы и военно-патриотическому воспитанию молодёжи» [1].

Казаки начали присоединяться к восставшим, когда повстанцы подступили к линии приишимских станиц бывшего Сибирского казачьего войска. Примерно, с середины февраля 1921 года. Вместе с тем не вся масса казаков, как, впрочем, и крестьян, принимала участие в данном восстании. Как пишет Шишкин В.Н.: «…основная масса крестьян и казаков не поддержала повстанцев, хотя многие им симпатизировали. У кого-то не хватило мужества, кто-то считал бессмысленным сопротивление, кто-то питал иллюзию, что произвол вершат местные власти вопреки высшему начальству» [3]. На первом этапе восставшие крестьяне настороженно относились к казакам, но в последствии, это отчуждение исчезло.

Одним из первых в нашем регионе начал исследовать истоки и причины восстания Константин Яковлевич Лагунов замечательный Тюменский писатель. 

В 1968 году, он написал хронику крестьянского восстания в Западной Сибири «Двадцать первый. Исторический очерк». Но так получилось, что только в 1988 году, этот очерк нашел своего читателя. Именно в это время я его прочитал. Его рукопись была опубликована в журнале «Урал» и только в 1991 году очерк вышел отдельным изданием. Очерк К. Лагунова о событиях 1921 года, историчен и правдив так как основан на архивных документах. Необходимо отметить, что крестьянские волнения охватили всю страну. Особенно ожесточенный характер данные волнения носили в Тобольской губернии. 

А. Твардовский, прочитавший, в 1968 году этот очерк в рукописи написал: «Я бы, не сомневаясь и не раздумывая, дал ему, (то есть — К. Лагунову) за эту рукопись кандидатскую степень, а, может, и докторскую. Он шесть лет копал и откопал что-то вроде пугачевского бунта у нас в 1921 году. Антоновщина о которой у нас «много писали, не идет ни в какое сравнение с восстанием зауральских, сибирских мужиков» [2].

В 1990 году мне довелось в Салехарде встретиться и познакомиться с Константином Яковлевичем, он в это время работал в библиотеке Окружного музея над повестью «Иринарх». Эта документально-художественная книга была посвящена жизни и трудам выдающегося просветителя народов Крайнего Севера архимандрита Иринарха (Шемановского).

Поинтересовавшись, как он собирал материал для своего очерка о событиях 1921 года?  И узнал, что у него был друг, работавший в КГБ, разрешивший на свой страх и риск воспользоваться архивами УКГБ по Тюменской области. Наверное, поэтому его и опубликовали отдельным изданием только в 1991 году. Очерк К. Лагунова в основном подробно рассказывает о событиях, происходивших в 1921 году на юге Тюменской области. В своём очерке Константин Яковлевич практически не осветил роль казачества в данном мятеже. Уже в наше время, а именно в 2000-2001 гг. вышел потрясающий сборник документов о Западно-Сибирском мятеже: «Сибирская Вандея». Документы. В 2-х т. Под ред. Акад. А. Н. Яковлева; сост. В. И. Шишкин, в котором собраны практически все документы периода с 1919 по 1921 гг. Именно благодаря этим документам мы можем проследить участие казаков в восстании. В этом двухтомном собрании архивных документов собраны так же материалы о событиях 1921 года в ХМАО и ЯНАО. 

Кандидат исторических наук Шулдяков В. А. в своей прекрасной двухтомной монографии «Гибель Сибирского казачьего войска. 1920-1922», во второй книге, подробно описывает, как начиналось восстание, как формировались казачьи отряды, где находились наиболее крупные очаги казачьего повстанческого движения. Казаки проявили высокий уровень организованности и сознательности, установили между общинами достаточно прочные связи и создали Главный штаб объединённого Сибирского казачьего войска. Но в данной статье хочу в основном осветить данные события в ЯНАО, которые захватили и Ямальский район.

В 90-е годы, во время моей встречи с К. Я. Лагуновым в окружном краеведческом музее, прочёл воспоминания большевика И. П. Волкова, бывшего начальника Обдорской радиостанции, в то время по известной причине они не опубликовались. Но именно эти воспоминания в какой-то мере восполняют этот пробел и особенно по Ямальскому Северу. 

I921 год был очень трудным для всей Тобольской губернии, как, впрочем,и для всей страны в целом, но особенно для жителей Ямала, в силу их оторванности от центральной России. 

Идейный большевик И. П. Волков, начальник Обдорской радиостанции, описывает мятеж 1921 на Тобольском севере без прикрас. И именно из-за правды, его воспоминания не были опубликованы в Советский период, а получили широкую известность только в наше время. 

В первые годы Советской власти многие понимали, что на Севере успех дела будет зависеть от правильно налаженных экономических отношений с иноверцами. 

Об этом впоследствии писал и говорил В. П. Евладов, после его экспедиции на полуостров Ямал в 1928 году. В действительности коренные жители Ямала не принимали участия в данном восстании, хотя границы ареала мятежа и захватили территорию полуострова Ямал до Маре-Сале.

Между тем, Советское государство после гражданской войны, строило своё отношение с деревней на другой основе - принудительной разверстке. 

В этой статье я в основном буду приводить воспоминания Волкова, а также некоторые данные из других источников. Волков пишет: «Мы, северяне, не имели о ней никакого реального представления, но заранее были твердо убеждены в непригодности этого метода на кочевом Севере». Эту же мысль поддерживали И. Я. Чупров, бывший купец, полностью перешедший на сторону Советской власти и И. Ф. Филипов, прибывший с поручением организовать в Обдорске Райпродуктконтору и Райрыбу. И. Ф. Филипов ездил в Тобольск и в тесном кругу говорил, что в губернии царит бюрократизм и волокита: «Если надо достать кусок веревки, чтобы повеситься, надо дойти не ниже, чем до Главверевки». Но самое страшное, это применение варварских приемов вымогательства при сборе сельхозпродуктов. Крестьян заставляют отдавать последнее, садят в холодную, а то и бьют "тыквой по пузу" чтобы не было ушибов. Филипов сам видел у знакомых мужиков выстриженные тулупы за не сдачу шерсти, выпотрошенные перины "в счет разверстки на перо". В деревне слово «продкомиссар» стало ругательным, а о губпродкомиссареИнденбауме идет слава как о сатане и самодуре. Местные крестьяне грозятся разделаться с большевиками силой оружия. Но это на юге губернии, Обдорские большевики не хотели этому верить, но, когда стали подъезжать ненцы для торговли, губпродкомиссар потребовал выслать в тундру заградительные отряды и отбирать у кочевников все. Волков описывает, что обстановка была напряженной, товарообмен мог быть сорван в любой момент. Был случай, когда оленеводы отказались обменивать пушнину, потому что квитанция выдавалась на красной бумаге. Они заявили: "Ты хочешь сделать наша красная?". Нарушив приказ губернии, компанию товарообмена с тундровиками провели благополучно. В Обдорск прибыл А. В. Протасов, профессиональный партийный работник. И по мнению Волкова, партийная работа под его руководством стала проводиться более целенаправленно. Вместе с тем проведение некоторых мероприятий среди тундровиков было очень трудным делом. Особенно это касалось разверстки на оленей. Шесть тысяч голов были отобраны у богатых оленеводов и образованы т.н. советские стада. Необходимо отметить, как написал Волков, что сила при этом не применялась благодаря умелой политике И. Я. Чупрова. Нужно отметить, что атмосфера на Севере постепенно накалялась, особенно после 8 февраля, когда в Обдорске узнали о начале мятежа в Сибири. Большевики решили действовать на опережение, в городе введено военное положение. Всему населению Обдорска предписано сдать оружие. На заседании Ревкома решено взять заложников из видных представителей местного купечества. Нужно заметить, что тактика взятия заложников большевиками отработана сразу после революции. Вот как бывает, в Обдорске, еще не произошло восстание, но заложников уже взяли «на всякий случай». Было арестовано 16 человек, введены ночные патрули, посты у исполкома и телеграфа, создан отряд из 30 человек несущих караульную службу. 12 февраля, узнав, что Тобольск окружен повстанцами и скоро будет захвачен, Обдорский волостной ревком преобразовался в Тобольский Северный военно-резолюционный комитет с подчинением его власти территории Березовского и Сургутского уездов. Уже 17 февраля в Обдорск прибыл председатель Березовского исполкома Тихон Сенькин. В период восстания во все комитеты из Москвы были направлены директивы, где говорилось, что к повстанцам нужно относиться гуманно, рядовых повстанцев отпускать по домам, а главарей держать до суда, не расстреливать. Все зверства повстанцев протоколировать, фотографировать трупы замученных, но, по словам Волкова: "Мы уже встали на путь кровавых репрессий". Были расстреляны первые заложники в Березове, Сургуте и Обдорске.  В Обдорске был расстрелян Арсений Терентьев за то, что у него в доме нашли неисправленную берданку. Это притом, что Терентьев уже 10 дней сидел в тюрьме и не мог отвечать за то, что происходило в Обдорске, дом, где найден "Бердан" не принадлежал ему, в нем Терентьев жил после выселения из собственного особняка. 

Сам автор воспоминаний Волков, как он пишет, был против расстрела, но как идейный большевик, молча, подписывал приговоры. И в этом есть лукавство автора воспоминаний Волкова. Он как бы себя оправдывает, я был против, но партийная дисциплина требовала, что бы я подписывал расстрельные списки.

 Повстанцы наступали с юга на север, а дела обдорских коммунистов становились все хуже. Кулаки распространяли различные слухи, повредили телеграфную линию. В ответ на это снова расстреляны заложники. В Березово 5 человек, в Кондинском один, в Сургуте 3 человека. Большевики вслепую играли жизнью заложника. В результате в Сургуте расстрелян родной брат члена Обдорского ревкома Сосунов, середняк. В Березово расстрелян Григорьев, единственный остяк с университетским образованием. Восстание 1921 г. охватило не только Сибирь, но и Урал, центральную и южную Россию. Это движение носило антибольшевистский характер. Лозунг был один: «За Советы без коммунистов».

1 марта радиостанция приняла депешу, в ней говорилось, что матросы Крондштата взяли власть и сбросили большевиков. 

Очень интересный и показательный момент, так как в Обдорске сопротивление также нарастало, то местная власть решила еще за 10 лет до раскулачивания провести его в Обдорске. Были взяты на учет все богатеи и у них конфисковали все золотые, серебряные вещи, пушнину. Часть пошла на снабжение бедных горожан, вдовам и детям погибших большевиков, часть на содержание власти. Нужно отметить, что эти незаконные действия привело к укреплению позиций большевиков среди бедноты. 10-11 марта у села Кондинское был разбит отряд Сенькина. Разбит, благодаря двум обстоятельствам: во-первых: Сенькин занял невыгодную позицию.

Во-вторых, уже во время боя началась неразбериха из-за того, что Сенькин и некоторые младшие командиры затеяли спор на тему отступать или наступать. Работник Обдорской продконторы Георгий Чазов пытался спасти положение, организовав оборону, но был убит. Отряд был окружен повстанцами, Сенькину удалось скрыться на лыжах в лесу. Тихон Сенькин был выдан повстанцам на реке Казым. Его привезли в Березово, 10 дней водили на цепи, избивая при этом, а затем, зарубили на глазах у толпы.

Повстанцы жестоко расправлялись с семьями коммунистов, убивая женщин и детей. Продкоммисарам вспарывали животы и набивали их зерном. И сегодня нужно констатировать, что и повстанцы, и большевики отличались крайней жестокостью, и это было повсеместно. И те, и другие считали свое дело правым, и убийства необходимыми. Кровавое колесо прокатилось по всей матушке России и это было следствие революции 1917 года и как пишет историк к.и.н В. А. Шулдяков в статье: «Казачий коллаборационизм во Второй мировой войне: пропагандистский жупел или исторический урок (по поводу опубликованной переписки генерала П.Н. Краснова 1939 – 1945 гг.)» пишет: «Значит, на будущее надо избегать подобных общественных ломок и такого глубокого социально-политического раскола народа» [4]. 

Обдорск оставался последним крупным пунктом на севере, туда и стремились беженцы. И. Я. Чупров подогнал к Обдорску 10 тыс. голов с пастухами, на случай эвакуации. В это время в районе с. Кушеват были срезаны неизвестными телеграфные провода. В Обдорске решено было расстрелять   заложников по человеку за каждый пролет. 

16 марта начальник милиции Глазков расстрелял 9 человек, добавив после расстрела: «Все равно их девать некуда». И как относиться после этого к тому, что в Салехарде одна из улиц до сих пор носит имя этого борца "за счастье народа". Наверное, правильней было бы улицу переименовать в память жертв Западно-Сибирского восстания, не деля их на повстанцев или большевиков. 18 марта вспыхнул мятеж и в Обдорске. Во главе восстания стоял Дмитрий Чупров, промышленник, миллионер. План был прост: по сигналу набата тремя группами напасть на ревком, казарму, радиостанцию. Но действовали они не слаженно и начали убивать еще до набата, что позволили большевикам организовать оборону. К тому же горожане были порядком пьяны, в результате чего часть разошлась по домам, и вооружены охотничьими ружьями и топорами. Восстание подавили быстро. Затем начались репрессии. Сведения о повстанцах доставляли женщины – коммунистка Маруся Селяшкина и комсомолка Аня Нехорошева. Тобсеввоенревком объявил приказ: «…За каждую каплю крови, наших товарищей, контрреволюционная буржуазия заплатит потоком своей черной крови, за каждую голову сотней голов…».

На какое-то время получилось, что Волков оказался верховной властью в Обдорске.  Именно в этот период он проявил невиданную жестокость. Ссылаясь на выполнения этого приказа, и действуя по революционной логике, Волков быстро допрашивал в канцелярии подозреваемых и выносил приговор, и расстреливали прямо во дворе. Расстрелянных не хоронили, а спустили в прорубь на р. Полуй. В результате подавления мятежа было убито 23 повстанца, вместе с расстрелянными. Но вакханалия расстрелов продолжалась: 24 марта было расстреляно еще 16 заложников. Вместе с тем повстанцы с юга все ближе подходили к Обдорску. Решено было свернуть радиостанцию и начать эвакуацию совработников и членов их семей. Вскоре к Обдорску подошел отряд в 70 человек, красногвардейцами командовал Соколов, а отрядом ЧОН Черемных. Эвакуацию проводили в двух направлениях: через Урал и на Ямал в Мapa-Сале. Первый транспорт ушел за Урал с экспроприированными драгоценностями и беженцами. Очень интересный момент, что транспорт, который вёз экспроприированные драгоценности через Урал, навсегда исчез. Его пытаются найти почти 100 лет.

В 2003 году вышла книга А. А. Петрушина, историка, краеведа, сотрудника КГБ «На задворках гражданской войны», где он как раз и описывает, как искали и ищут пропащий транспорт с сокровищами.

Радиостанцию на Мара Сале повез И. П. Волков. Остальные члены Ревкома занялись пьянством и развратом. До 4 апреля в Обдорске было расстреляно 40 человек, в том числе и из советского аппарата. Повстанцы вошли в Обдорск под командованием бывшего фельдфебеля Слинкина. Были проведены выборы в горсовет, куда вошли остатки местной интеллигенции, не расстрелянной большевиками. Были выловлены из Полуя тела расстрелянных мятежников и заложников и захоронены. В ответ на зверства большевиков было расстреляно 19 человек (для сравнения: после мятежа большевики расстреляно 23 человека).

Среди расстрелянных мать Алексея Чупрова, Иван Черкашин, комсомолки Баранникова и Дудникова, Константин Зотов, О. Попова, Н. Ануфриев, А. Рогалева, В. Рогалева. Отряд, ушедший через Урал, был настигнут повстанцами и уничтожен у села Ошвор. По некоторым данным там захоронено 36 человек. Но экспроприированные драгоценности не были найдены, во всяком случае, никаких устных или письменных сведений по данной теме не найдено.

Апрель 1921 года, был месяцем заката повстанческого движения в Тобольской губернии. С юга на север двигалась Красная Армия, следом за льдом шёл пароход "Мария" освобождая от повстанцев сёла стоящие на реке Обь. При взятии Обдорска с парохода были обстреляны из пушки церковь Петра и Павла, клуб и школа, цели, которые наметил командир красногвардейского десанта Баткунов. Жизнь постепенно стала нормализовываться, хоть и бродили вокруг Обдорска жители, боявшиеся репрессий, разрозненные группы повстанцев. Уезжая из города, Протасов   сказал: «Нас или расстреляют, или наградят орденами». Но никто не судил большевиков и награждать также не стал. На север стали проникать новые экономические отношения, разрешенные Х съездом партии «НЭП», который в 30-40-е годы был свёрнут, и на Ямале начался следующий этап - этап советизации.

Коренное население в большинстве случаев не принимало участие в этих событиях. Мятеж и война не вписывались в кочевой образ жизни. В конце хотелось бы заметить следующее: Екатерина II говорила своим чиновникам: «Лучше отпустить десять виноватых, чем наказать одного невиновного». Но как показала российская революция, гражданская война и восстания 1921 года по всей России, этот принцип не соблюдали ни красные, ни белые. И сегодня, когда Навальные и иже с ним, пытаются раскачать Россию, ввергнув её в новый хаос, нужно помнить прошлого и извлекать из них уроки! Как писал А. С. Пушкин в "Капитанской дочке": "Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный"(1836).

Источники и литература:

1. «Российская газета» 20/02-2012 г.
2. Интернет ресурс: http://archiv.72to.ru/index.php/gosudarstvennyj-arkhiv-sotsialno-politicheskoj-istorii-tyumenskoj-oblasti/novosti/383-chernovik-proizvedeniya-k-ya-lagunova-dvadtsat-pervyj-istoricheskij-ocherk-s-zamechaniyami-a-t-tvardovskogo.
3. Шишкин В. И. Западно-Сибирский мятеж 1921 года: историография вопроса. // Гражданская война на востоке России. Проблемы истории.: Бахрушинские чтения 2001 г.; Межвуз. сб. науч. тр./ Под ред. В. И. Шишкина; Новосиб. гос. ун-т. Новосибирск, 2001 C. 137–175.
4. Шулдяков В.А. Казачий коллаборационизм во второй мировой войне: Пропагандистский жупел или исторический урок (по поводу опубликованной переписки генерала П.Н. Краснова 1939 – 1945 гг.). Материалы Всероссийской научно-практической конференции с международным участием. / под ред. Г.С. Зайцева – Тюмень: Изд-во «Печатник», 2019. – 352 с. С.329-336

Вы не можете комментировать данный материал. Зарегистрируйтесь.