Моржухина В.И.,
член родословного
общества «Истоки»,
г. Заводоуковск
Давно ли песни ты мне пела,
Над колыбелью наклонясь
Но время птицей пролетело,
И в детство нить оборвалась.
В.Б. Гинзбурский
Слова этой колыбельной песни проникают глубоко в душу, вызывая щемящую боль о безвозвратно ушедшем детстве, неразрывно связанным с мамой. Мама – это первая улыбка, первая песня, первые шаги и слова, первая радость бытия. Сегодня я хочу расскзать о нашей маме, простой советской женщине, родившей десятерых детей, семеро из которых выросли, получили образование и специальность, создали свои семьи, имеют в настоящее время внуков и правнуков. В этом заслуга и нашей мамы - Каминской (в девичестве Аристовой) Зинаиды Ивановны, родившейся в 1922 г. седьмым ребёнком в крестьянской семье в с. Нижнее Нижнесельской волости Екатеринбургского уезда Пермской губернии. Семнадцатилетней девчонкой в 1939 г. она приехала в Казахстан на всесоюзную комсомольскую стройку железной дороги Акмолинск - Карталы. Здесь она познакомилась с нашим отцом, осталась работать после завершения строительства, родила своих десятерых детей, здесь её все знали как старожила.
28 января 1940 г. была введена в эксплуатацию первая очередь отрезка пути, в январе 1943 г. с большими недоделками сдана в эксплуатацию и вторая очередь линии Акмолинск-Карталы [1], которая имела большое значение для переброски боеприпасов, воинских сил и продовольствия из тыла на фронт. Станция Есиль была узловой на этой железнодорожной ветке, сначала это был посёлок, потом станция, районный центр, и наконец, город Есиль Акмолинской (впоследствии Целиноградской) области Казахской ССР. После завершения строительства железной дороги родители так и остались работать в Есиле: папа всю жизнь проработал на железной дороге, мама - в системе общественного питания.
Мама наша была православная, крещёная, имела в доме скромную треугольную полочку с иконами, украшенную расшитым полотенцем, хранила там свечи, ставила веточки вербы. Ходила в церковь. Знала и читала многие молитвы, верила в них, собственноручно каждому из нас переписала Божьи помощи, велела знать её наизусть и постоянно носить эту молитву с собой. Соблюдала христианские традиции и обычаи, но богомолкой до исступления не была. Ни в каких партиях не состояла, политикой не занималась, принимала жизнь такой, какая она есть. В прошлом комсомолка. Её любимая поговорка: «На чужой каравай рот не разевай» означала, что всё должно быть своё - ухаживайте, стирайте, чините и носите своё, ни у кого не просите. Поэтому она и учила нас, девочек, штопать, шить, вязать, вышивать.
Маленького росточка, шустрая, черноглазая и чернобровая, имела очень красивые длинные и густые чёрные волосы, которые заплетала в косу, укладывая её короной и закрепляя коричневыми роговыми шпильками. Большие припухлые губы, маленький вздёрнутый носик. Размер обуви у нее был как у Золушки – 34, и она страдала от того, что трудно было подобрать обувь такого маленького размера. На праздники времён нашего детства она надевала своё любимое крепдешиновое коричневое в мелкий цветочек платье с широкими рукавами и узкими высокими манжетами, которые застёгивались на целый ряд круглых на ножке пуговиц. Сколько я помню, всю жизнь у неё были одни и те же выходные чёрные туфельки – на каблучке средней высоты с застёжкой на пуговку, а впереди был интересный узор из полосок чёрной кожи. После праздника туфли чистились и убирались до следующего мероприятия. При хорошем настроении мама запевала свою любимую песню:
Сорвала я цветок полевой,
Приколола на кофточку белую,
Назначаю свиданье с тобой,
Только первая шага не сделаю...
Я помню все песни родителей, на которых мы выросли: «Ой, цветёт калина», «Тонкая рябина», «Под окном черёмуха колышется», «Куда бежишь, тропинка милая», «Одинокая гармонь», «Лучше нету того цвету», «Каким ты был», «Уральская рябинушка», «По муромской дорожке», «Златые горы», «Когда весна придёт», «Восемнадцать лет», «За фабричной заставой», «Вот кто-то с горочки спустился», «Виновата ли я?», «Ой, мороз, мороз», «Огней так много золотых», «Едут новосёлы по земле целинной» и другие, которые пела в то время вся страна.
Семья постепенно росла. Со временем у родителей родилось десять детей:
Валентина – 17.01.1946 г. р;
Владимир – 13.12.1947 г. р;
Мёртворождённая девочка – 1949 г. р;
Виктор – 10.04.1950 г. р;
Вера – 10.08.1951 г. р;
Анатолий – 23.10.1953 г. р;
Татьяна – 24.10.1955 г. р;
Надежда - 01.02.1959 г. р;
Александра – 08.04.1963 г. р;
Сергей – 09.02.1966 г. р.
В зависимости от того, сколько детей не только родилось, но и выросло в семье до одного года, были получены правительственные награды, связанные с рождением и воспитанием детей, которыми удостоило её советское правительство. История возникновения этих наград одинаковая. Все медали и ордена времён Великой Отечественной войны создавались для того, чтобы зафиксировать героизм в вооружённом столкновении с противником. Награды же, о которых пойдёт речь, предназначались многодетным матерям. Это неудивительно. После окончания войны число женщин в Советском Союзе значительно превышало количество мужчин. Это не могло не сказаться отрицательно на уровне рождаемости. Кроме того, страна находилась в руинах. Рожать и воспитывать детей в таких условиях было настоящим героизмом [2].
Ещё продолжалась Великая Отечественная война, а 8 июля 1944 г. указом Президиума Верховного Совета СССР были учреждены медаль «Медаль материнства» и ордена «Материнская слава» и «Мать-героиня». Эти награды присуждалась обычным женщинам, тем, кто давал жизнь, оберегал и поднимал на ноги, кормил и воспитывал детей. Их удостаивались женщины, родившие и воспитавшие пятерых и более детей [3]. Если женщина родила и воспитала пятерых детей – она награждалась «Медалью Материнства» II степени, за рождение и воспитание шести детей – «Медалью материнства» I-й степени [4].
Женщины, родившие и воспитавшие семерых, восьмерых или девятерых детей, удостаивались орденов «Материнская слава» III, II и I степеней [5]. Вершиной материнского подвига объявлялось рождение и воспитание десяти детей и более. Матери присваивалась высшая степень отличия - звание «Мать-героиня», она также награждалась орденом «Мать-героиня» [6]. Указанные награды присуждались при достижении последним ребёнком возраста одного года и при наличии в живых остальных детей этой матери. Награды за материнство вручались также матерям, имевшим в своей семье не только родных детей, но и приемных, которые были усыновлены в законном порядке. При этом учитывались также дети, погибшие или пропавшие без вести при защите СССР или при исполнении иных обязанностей военной службы, а также умершие вследствие ранения, контузии, увечья или заболевания, полученных при указанных обстоятельствах [4, 5, 6].
После рождения в нашей семье и достижения возраста одного года шестого ребёнка – Александры - мама была награждена «Медалью Материнства» I степени. (удостоверение Ж №117641 от 23 ноября 1964 г.) [7, 10]. Первый Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении медалью был подписан 6 декабря 1944 г., согласно ему первой степенью медали в стране были награждены 24 женщины, а второй степенью - 19 женщин [2]. Описание. Медаль выполнена по проекту художника Жукова Н.Н., имеет форму правильного круга диаметром 29 мм. На лицевой стороне медали - профильное погрудное изображение матери и ребёнка. По окружности медали - узенький лавровый веночек. В нижней части медали выгравировано название советского государства. Медаль I степени изготавливалась из серебра 925 пробы. Медаль II степени - из бронзы [4]. Следующая мамина награда – орден «Материнская слава» III степени (удостоверение Б №635470, номер ордена 1484467 от 20 июля 1967 г.). Им она была награждена за рождение Сергея – седьмого ребенка в семье, достигшего возраста 1 года [8,11].
Орден «Материнская слава» занимал промежуточное положение между медалью «Материнства» и орденом «Мать-Героиня». Автор проекта ордена – главный художник Гознака, заслуженный деятель искусств РСФСР Дубасов И.И. Орден изготавливался на Московском Монетном Дворе [5]. Описание. Знак ордена «Материнская слава» изготовлялся из серебра и представлял собой выпуклый овал. В верхней части ордена - развевающееся знамя с надписью «Материнская слава» и цифрой, показывающей степень ордена. Под знаменем — щиток с надписью «СССР». В верхней части щитка — красная эмалевая звёздочка. В левой части ордена — фигура матери с ребёнком на руках. Нижняя половина ордена окаймлена листьями [5].
Знаки ордена «Материнская слава» разных степеней отличаются цветом знамени и цветом эмали с надписью «СССР», а также цветом листьев, окаймляющих нижнюю часть ордена. Орден «Материнская слава» изготавливается из серебра. Первые ордена нашли своих героинь уже в декабре 1944 г. Этой чести в стране были удостоены 74 матери, из них 21 женщина была награждена орденом I степени, 26 женщин – орденом II степени и 27 женщин - орденом III степени [6].
Льготы многодетным матерям:
- при рождении третьего ребенка матери предоставлялось государственное денежное пособие. Появление на свет следующего ребенка увеличивало это пособие;
- плата за посещение детских яслей и садов. Аналогичная льгота предоставлялась при оплате коммунальных платежей;
- орден «Материнская слава» позволял награждённой уйти на заслуженный отдых в пятьдесят лет;
- по выходу на пенсию многодетная мать получала право бесплатного пользования услугами общественного транспорта [5, 6].
Мама не рассказывала о своих наградах, не гордилась, не хвасталась, у неё даже не было парадного пиджака для таких случаев, она их никогда не надевала, была скромной, простой женщиной, не считала свою жизнь материнским подвигом - просто жила, трудилась, рожала и воспитывала детей. Тогда мы ещё мало понимали, только исполняли поручения родителей, а сейчас, с высоты прожитых лет, я понимаю, насколько это был тяжёлый, кропотливый труд, даже страшно представить, как это - изо дня в день следить за своим большим семейством, уметь организовать быт, направить в нужное русло неуёмную энергию детей.
Жизнь нашей мамы – это гражданский подвиг, она даже в декретных отпусках практически не бывала. Когда мы с сестрой Надей расписали всю мамину трудовую книжку по годам, то были просто шокированы записями, такими как: «Уволена ввиду малого ребёнка и отсутствия детских яслей» (запись от 15 ноября 1946 г.), «Уволена по собственному желанию» (запись от 27 мая 1950 г.), «Уволена по семейным обстоятельствам» (запись от 13 июня 1959 г.). Возвращаясь к этим датам, нетрудно было заметить, что каждое из этих увольнений было связано с рождением очередного ребёнка. В те времена по трудовому законодательству женщина очень рано после рождения ребёнка должна была выходить на работу и, если его оставить было не с кем, то матери приходилось увольняться с работы.
Впервые отпуск по беременности и родам был введен в России 14 ноября 1917 г. Советом народных комиссаров. Согласно декрету «О пособии по беременности и родам», женщина имела право на сохранение рабочего места и оплачиваемый отпуск - восемь недель до родов и восемь недель после родов. Всего 112 календарных дней. Отпуск по уходу за ребёнком в СССР в разные годы составлял от двух месяцев до полугода, в два-три месяца малышей полагалось отдавать в ясли. Грудное вскармливание оставалось основным условием для здорового развития ребенка, поэтому кормящим матерям предоставлялись специальные перерывы в рабочем дне, чтобы сходить в ясли и покормить малыша. Лишь в конце 1970-х гг. декретный отпуск «подрос» до полутора лет. О том, что у младенца есть острая необходимость в тесном физическом контакте с матерью, задумываться не приходилось - стране требовались работники [9], поэтому в отпуске по уходу за ребёнком мама долго не находилась. В два месяца очередного Каминского относили в ясли, мама выходила на работу, а мы, старшие, носили детей в ясли и забирали их оттуда, стирали и гладили пелёнки с двух сторон, умели пеленать младших. Это входило в наши обязанности.
Лозунг времен социализма - «Кто был никем, тот станет всем!» - свято соблюдался нашими родителями. Наверное, благодаря этому мы стали достойными людьми. Наши родители сами всю жизнь учились, работали, кропотливо создавая уют и благополучие в семье, требуя этого же и от нас. Несмотря на то, что в семье было много детей, мама повышала свою квалификацию. Имея семилетнее образование, она со временем стала дипломированным специалистом. По этому поводу я вспоминаю 1964 г., когда в мама поехала на шестимесячные курсы поваров в Целиноградский кооперативный техникум. К этому времени у нас уже росла моя младшая сестра - маленькая Саша, ей было полтора годика, Таня в 10-летнем возрасте была взята в качестве няньки. Жили они на квартире, Таня училась в целиноградской школе.
Пока мама повышала квалификацию, дома было как-то пусто. Папа каждое утро затоплял печку и варил на утро молочный суп из мелкой вермишели, а я приходила из школы и начинала что-нибудь готовить на обед и ужин. Надя ещё ходила в садик, ей было всего пять лет, и папа всё время жалел её, что в таком возрасте она надолго осталась без мамы. Я помню тот день, когда мы бегали встречать на вокзал маму и сестрёнок после окончания учёбы. Саше к моменту окончания курсов исполнилось два годика. Подходит к перрону поезд, проводник стоит в тамбуре с открытой дверью, но на закрытой подножке, и держит в руках флажок, а рядом с ним стоит Саша – маленькая девочка-кнопочка в синеньком пальтишке с красным цветочком, вышитом на кармашке, и в серой пуховой шапочке. Такая серьёзная стоит и, когда поезд остановился, я первая подбежала к вагону и протянула к ней руки. Сестрёнка доверчиво потянулась ко мне, улыбнулась и молча обняла меня за шею, поглядывая на остальных. А я всё целовала и целовала ее, приговаривая: «Господи, да какая же ты у нас хорошенькая. Господи, да кто и где это тебя так красиво одел?», и она ответила мне коротко и ясно: «Мама купила в городе». А потом её тискали и целовали все по очереди, передавая с рук на руки, пока она не добралась до папиных рук. Папа, такой большой и высокий, двинулся с крошечной Сашей на руках в сторону дома, а мы всей гурьбой катились за ним, перегородив всю улицу, перебивая друг друга и рассказывая последние новости то маме, то Тане. Каждый тащил в руках что-то из их багажа: Витя нёс чемодан, а все остальные - кто корзину, кто сетку-авоську, кто баул. Таня аккуратно несла свой школьный портфель, не доверяя его никому. Так мае 1965 г. мама закончила шестимесячные курсы поваров, ей была присвоена квалификация повара V разряда [12].
Работала мама в системе общественного питания. Смены были по пять дней. Когда заканчивалась смена, мама садилась в зале за круглый стол и делала отчёт. Прежде чем его составить, надо было подсчитать выручку. В зале за круглым столом собирались все дети, которые уже умели читать, и помогали маме разобрать по кучкам все наименования блюд, которые были проданы за день и писались буфетчицей от руки на узкой ленте, похожей на ленту кассового аппарата, - хлеб, щи, борщ, суп, котлеты, биточки, рыба, гарнир, компот, чай и т. д. Из бумажного пакета на стол высыпались все эти талоны за определённую дату, и мы начинали сортировать их по кучкам. Когда все было рассортировано, считали, сколько и каких блюд по количественному составу за день отпущено. Потом количество талонов умножали на стоимость блюд и таким образом выводили выручку за день. И так за каждый день маминой смены. Она там что-то сверяла со своими документами и писала. Пока мама делала отчёт и выводила остатки продуктов на конец смены, к ней лучше было не подходить, себе дороже. Потом она шла в бухгалтерию сдавать этот отчёт.
После сдачи отчёта дома начиналась стирка белья. Перед стиркой крошили хозяйственное мыло в большой бачок (его так и называли - «выварка»), наливали воду и ставили на печку. Когда мыло растворялось и вода немного нагревалась, в баке замачивали белое бельё и мамину спецодежду: белые куртки, косынки, фартуки и полотенца. И всё это кипятили, помешивая и переворачивая бельё. При этом надо было следить, чтобы вода из бачка не вытекала на печку, иначе по всему дому распространялся неприятный запах подгорелого мыла. Когда бельё основательно прокипело, бачок снимали с печки, вода остывала. Тогда заносили на кухню две скамейки, на них ставили два корыта со стиральными досками. В одном мама стирала на первый раз (это было труднее) – всё оттирала хозяйственным мылом, особенно носки и полотенца, потом перекладывала в другое корыто, возле которого стояла старшая сестра Валя. Она стирала с порошком и затем складывала бельё в ванну с холодной водой, где его выполаскивали и вывешивали на улицу. Когда Валя уехала учиться в институт, эта обязанность перешла ко мне. Позже появились первые круглые стиральные машинки, отжима не было. Папа купил и привёз машину домой, было столько счастья, я, наверное, радовалась больше всех. После этой покупки вся стирка вообще легла на мои плечи. Теперь я и кипятила, и вместо мамы застирывала бельё на первый раз, потом опускала в машинку, стирала на два раза, полоскала и вывешивала. Как начну стирать – целый день простою возле машинки. Брат Витя только успевал привозить воду во фляге. Пять дней маминого отдыха вместе со стиркой и домашними делами проходили как-то незаметно, и вот ей снова на смену.
Начиная с 1971 г. родительский дом постепенно пустел: Валя с семьёй уехала на родину к мужу в Ставрополье и навсегда осталась там; Витя закончил высшее военное училище в 1972 г., попал по распределению на Дальний Восток, где и живёт до сих пор; я после окончания Целиноградского сельскохозяйственного института в 1973 г. уехала на работу в Алма-Ату; Таня в 1977 г. закончила Рудненский индустриальный институт и уехала по направлению на работу в Караганду. Дома остались только младшие Каминские: Надя, Саша и Сергей. В 1978 г. семья переехала в Заводоуковск, где и осталась навсегда.
Прошли годы, у всех нас свои семьи, свои дела и заботы. Между нами всеми мама крутилась, как белка в колесе, не зная ни сна, ни покоя: писала письма дальним, выслушивала проблемы ближних, стараясь помочь, как может, и никогда не отказывала – сидела со всеми внуками, хотя сама уже была старенькая. Жила она в половинке дома в центре Заводоуковска и ни к кому не хотела переезжать. Половинка дома была совсем маленькой, печка отделяла крохотную кухоньку от комнаты. Осенью и перед Пасхой мы белили её маленькое жилище, стирали, гладили и развешивали занавески, двигали немудрёную мебель, вымывая все углы. В день Пасхи собирались у мамы. Она оставалась верной своим традициям и всю ночь накануне нашего прихода пекла хворост, который дожидался нас в большом эмалированном тазу. Такого вкусного хвороста, как у неё, я нигде не пробовала. Несмотря на мамины приготовления, каждый что-то привозил с собой, потому что нас была такая орава, которую трудно было накормить. Стол наполнялся привезёнными салатами, котлетами, крашеными яйцами, пасхами и сладостями, лишнюю тарелку на нём было негде поставить. Мама только успевала ставить чайник и самовар. Она очень радовалась нашему приезду, угощала нас, и всегда огорчалась, когда мы начинали разъезжаться по домам. У неё было тесно, поэтому зимой долго не задерживались, а летом всегда собирались у нее во дворе, места было вдоволь, никто никому не мешал.
9 мая у нас был определённый ритуал: мы вместе с детьми собирались на центральной площади. Когда заканчивался парад, организовывался конкурс детского рисунка на асфальте. Мы приносили цветные мелки, краски, кисточки, бутылки с водой и стаканчики для обмывания кисточек. Дети рисовали, а мы стояли рядом, делились новостями, обсуждали свои проблемы, грелись под лучами майского солнышка. После праздника всей гурьбой заваливали к маме, открывали свои сумки, доставали оттуда приготовленные салаты и стряпню. Если на улице было солнечно, то находили защищённую от ветра сторону и располагались там. Мама, как всегда, ставила чайник, и праздник продолжался, а вечером мы снова встречались все вместе на площади посмотреть праздничный салют.
1997 г. был юбилейным для мамы, ей исполнялось 75 лет, и мы с младшей сестрёнкой Сашей решили оформить ей альбом. Заниматься начали им сразу же после Нового года, долго просматривали семейные альбомы, выбирали наиболее удачные фотографии, думали, как всё расположить, чтобы было красиво, понятно и приятно. Первые странички оставили для наших поздравлений, вклеили все фото маминой юности. Октябрь в тот год стоял, как по заказу, сухой, тёплый и солнечный. В юбилейный день рождения к обеду помаленьку стали подтягиваться в мамину избушку все наши семьи с цветами, подарками, сумками, авоськами и лакомствами. На веранде весь стол был заставлен кухонными большими досками, которые сплошь были усеяны мантами, как потом мама сказала, она всю ночь одна стряпала эти манты, чтобы угостить нас. Стол накрыли во дворе, наслаждаясь последними тёплыми деньками. Когда в торжественной обстановке маме подарили наш альбом, она обрадовалась и удивилась одновременно, даже не стала искать свои очки, сразу же с первой страницы стала его рассматривать. Все облепили маму, особенно детвора, смотрели, спрашивали, вспоминали. Каждый из нас написал маме поздравления и пожелания.
Время летело быстро, незаметно росли дети, но традиция – собираться вместе – продолжала жить. Мы старались придумать что-то интересное, разнообразить наши застолья, праздники проводили вместе с детьми и обязательно с мамой. Новый год каждая семья встречала у себя дома, а первого января к обеду все подтягивались к маме, заполняя стол вкуснятиной и рассаживаясь вокруг него. Не только в праздники мы приходили к маме, но и тогда, когда ей нужна была наша помощь на огороде, в ремонте дома, или какие другие дела. До конца своих дней мама оставалась шустрой и энергичной старушкой, ходила в лес по грибы и ягоды, ездила с нами на пикники, в сауну, на горячий источник, жила детьми, их проблемами, любила внуков, старалась, чтобы мы в этой жизни не растерялись, а были поддержкой и опорой друг другу. Уже ближе к старости она часто говорила: «Я счастливая, все мои дети выросли, выучились, создали семьи. У нас нет ни алкоголиков, ни наркоманов, ни судимых – это для меня главное. Я хорошо прожила жизнь».
В октябре 2002 г. маме исполнилось 80 лет, а через три месяца с ней случился инсульт. С тех пор она уже не вставала, лежала в постели, плохо говорила. Мы установили дежурство между собой для того, чтобы она не оставалась одна. Это были прощальные дни, никто виду не подавал, но все знали, что дни мамины сочтены. Волосы мы ей обстригли, думали, что она не согласится на это, но мама как-то равнодушно кивнула головой в знак согласия. Мы варили ей жиденькие каши, но ела она их плохо, только просила пить. Преклонный возраст и сахарный диабет сделали свое дело - 24 марта 2003 г. в 10 часов утра она умерла тихо и спокойно, никого не звала, ни о чём не просила. Летом, когда земля на могилке осела, мы поставили памятник с фотографией и указанием дат жизни мамы без всяких помпезных слов со скромной надписью под рябиновой ветвью на памятнике: «Маме от детей». Считаю, что эти слова включают в себя всё, и не нужно громких и пафосных фраз, которые обычно пишутся на надгробиях.
Теперь каждый год в родительский день и в день маминой памяти мы все встречаемся на кладбище. Посещение кладбища заставляет нас думать о том, насколько правильно мы живём, как относимся к своим родным и близким, как помним и храним память об усопших. Мамино наследие: семеро детей, 15 внуков, 15 правнуков и пока ещё только две праправнучки. Прошло время, выросли наши дети. И уже колыбельную поёт моя внучка Яна, укачивая свою маленькую дочь Машеньку, с любовью глядя на неё, испытывая неразрывную связь с этим маленьким беззащитным существом. Мама всегда остается мамой с её колыбельными песнями.
Использованные материалы:
- Из истории строительства железнодорожной магистрали Акмолинск-Карталы (1939-1945гг.)// http://e-history.kz/ru/contents/view/1469
- Медали и ордена СССР. Медаль Материнства//syl.ru›article…medali-sssr… materinstva …medali
- Государственные награды за материнство в СССР // ria.ru› Общество› 20090708/ 176642182.html (дата обращения: 08.07.2009 г.)
- Положение о медали «Медаль Материнства» (утверждено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18.08.1944 г.)
- Орден «Материнская слава» (Материал из Википедии – свободной энциклопедии) ru.wikipedia.org› Орден «Материнская слава».
- Медали России. Каталог орденов и медалей России. Орден «Мать-Героиня». medalru.ru› ordena-sssr/orden-mat-geroinya.html
- Медаль Материнства I степени Каминской З.И. (Удостоверение Ж №117641 от 23.11.1964 г. выдано от имени Президиума Верховного Совета СССР Указом Президиума Верховного Совета Казахской ССР от 20.10.1964 г.).
- Орден «Материнская слава» III степени Каминской З.И. (Удостоверение Б № 635470, номер ордена 1484467 от 20.07.1967 г., выдан от имени Президиума Верховного Совета СССР Указом Президиума Верховного Совета Казахской ССР от 31.03.1967г.)
- Беременность и роды в СССР. olant-shop.ru›articles/4534467/ 12.02.2014 г.
- Свидетельство о рождении Каминской Александры Ивановны МГ №764037 от 8.05.1963 г., выданное Есильским райЗАГС Целиноградской области Казахской ССР (Родилась 8.04.1963 г).
- Свидетельство о рождении Каминского Сергея Ивановича II-КР №280574 от 9.03.1966 г., выданное Есильским райЗАГС Целиноградской области Казахской ССР (Родился 9.02.1966 г.).
- Удостоверение №22 от 14.05.1965 г., выданное Каминской З.И. Целиноградским кооперативным техникумом Крайпотребсоюза в том, что она окончила шестимесячные курсы поваров за период с 16.11.1964 г. по 14.05.1965 г. Решением квалификационной комиссии Каминской З.И. присвоена квалификация повара V разряда.
Краеведческая конференция "Наше наследие": материалы докладов и сообщений.- Ишим, 2019.- СС. 144 - 150.
