О. Г. Борисова,
краевед, г. Заводоуковск
Всё начинается с головы
Непременным условием присвоения населённому пункту статуса города является наличие промышленности. И в этом наш машиностроительный завод является градообразующим, ведь благодаря рождению завода родился город.
Завод – это не только корпуса, оснащённые производственным оборудованием, это – живой организм, в котором есть все органы жизнедеятельности, в том числе рабочие руки многочисленных станочников и думающая голова - ИТР. Сегодня мы будем говорить не просто о голове, но о самом ответственном её отделе, принимающем все самые важные решения, отвечающем за всё в первую очередь, о командном аппарате, творческой части завода – о директорах. И, вспоминая историю их правления, вспомним историю рождения и развития самого интересного и самого экономически важного объекта нашего города.
Хорошее начало - половина успеха. Только на крепком надёжном фундаменте можно построить долговечное здание. Наше повествование начнётся с того, кто закладывал фундамент.
Всё началось с того, что для организации зерносовхоза в Новую Заимку директором был назначен Дзирланк Юлий Христофорович. Он родился 12 сентября 1891 года в семье безземельного крестьянина – бедняка в Тальсенском районе Латвии. Окончил Тальсинскую среднюю школу, работал связистом. Участник Первой мировой войны. При защите Риги был ранен. В послевоенные годы работал в разных городах РСФСР: Великих Луках, Ржеве, Орле, Сталинграде, Астрахани, Москве. В 1929 году окончил Московскую сельхозакадемию имени Тимирязева и был направлен на работу в бывшую Тургайскую степь в совхоз Караванный. Созданный им совхоз поднял 33 тысячи га целины. Под руководством Юлия Христофоровича был построен и совхоз на реке Урал. В 1933 году он был направлен в совхоз имени Крупской в Куйбышевской области, где тоже работал директором по декабрь 1934 года.
И вот такой человек был направлен в Новую Заимку для организации зерносовхозана наших плодороднейших землях. Он энергично и основательно взялся за дело, в котором уже имел большой практический опыт. Так, наши крестьяне, не видавшие никакой техники, кроме плуга, увидели отечественный колёсный трактор ХТЗ и американский трактор «Катерпиллер». Американцы прислали трактор вместе с инструкторами. Встречали тракторы празднично. Нарядные девушки, что побойчее, забирались к трактористу и гордо, невзирая на то, что перемазали свои праздничные платья, катились на невиданном транспорте. Тракторист был первый парень на деревне.
Но новшества, как всегда, вводились с боем. Некоторые крестьяне боялись, что хлеб будет пахнуть бензином, надо пахать на лошадях, чтобы хлеб пах потом. На всю страну прогремела история, как в наших местах, а именно в Казанском районе, был сожжён и трактор, и тракторист Пётр Дьяков.
Прогресс брал верх, а про легендарного, кстати, выжившего Петрушу, девушки распевали песню «Прокати нас, Петруша, на тракторе», и «Петруши» катали, прицепив к трактору последовательно несколько конных телег. Сейчас «лимузином» так не удивишь и не обрадуешь девушку, как тогда трактором. Девушки и сами садились на трактор, окончив специальные курсы.
Американские инструкторы, удивляясь сообразительной находчивости русских пахарей, убеждали, что нельзя вместо болта прикручивать проволочкой, старались привить культуру обслуживания сельхозтехники.
Для нужд своего предприятия на пустом месте, где была заимка Колмакова и деревня Сокольники, Дзирланк построил механические мастерские, в которых ремонтировалась сельхозтехника. Это первое кирпичное здание в Заводоуковске, построенное в годы советской власти. Мастерские были хорошо оснащены и имели несколько цехов: цех механической обработки, ремонтный цех, литейное производство. Для работы необходимо было электричество. Так в городе появилась электростанция, дающая электричество цехам. Вырабатывалось электричество паровым двигателем «Локомобиль».
Поскольку в будущем завод основался именно на базе этих мастерских, Дзирланка Юлия Христофоровича условно можно назвать основателем нашего завода, и в данном докладе дадим ему звание первого почётного директора градообразующего предприятия.
Дзирланк проработал директором до 1937 года. За три года своего правления он очень много сделал и для производства, и для работавших на этом производстве людей. При нём были построены из камышовых плит клуб, несколько двухэтажных бараков для рабочих, школа на месте нынешнего ДК Машзавода, больница.
Камышовые дома были тёплыми, строительство дешёвым и быстрым. Но, конечно, по прочности они уступали деревянным и тем более каменным строениям. Так, ребятня проковыривала в стене клуба дырку и бесплатно подсматривала фильмы.
Росло благосостояние зерносовхоза, и началось строительство деревянных домов. Появилась нововыстроенная, так называемая «директорская», ныне Совхозная улица, на которой получили квартиры и директор, и администрация зерносовхоза.
Наверное, все жители любят посидеть на лавочке в парке Машиностроителей, напротив завода. Мне думается, что хорошо было бы, если бы в этом парке нашлось место для мемориальной таблички с надписью о том, что заложен был этот парк по инициативе и под руководством Дзирланка Юлия Христофоровича силами людей, живущих в этом микрорайоне на месте неблаговидного пустыря напротив механических мастерских. Люди трудились над созданием этого парка во время субботников, разумеется, работали бесплатно, и саженцы тоже были принесены из леса, из дома и были бесплатными. Были посажены не только сосны, но и черёмуха, обильно цветущая белой пеной каждую весну, плодоносящая смородина и другие кустарники. Люди несли из дома, кому чего не жалко было. Ещё живы некоторые, принимавшие участие в закладке парка, и было бы очень приятно их потомкам, если на деревьях можно было бы прикрутить таблички, что это дерево посажено таким-то человеком. А праправнуки смогли бы подойти и прикоснуться сквозь годы к тому, к чему прикасались, над чем трудились их дорогие прародители.
Когда в 1937 году Дзирланк был арестован по ложному доносу,ему в вину поставили и этот парк, якобы силы рабочих были использованы не по назначению без необходимости, и «директорская» улица, вот, дескать, рабочих поселил в камышовые дома, а сам-то, как барин, в деревянном поселился. Полтора года он провёл в омской следственной тюрьме. За неимением состава преступления был освобождён в 1939 году.
Юлий Христофорович сам не захотел, как ему предлагали, работать на прежнем месте, сказав, что не хочет быть рядом с людьми, которые его так обгадили. Душа его болела от обиды, что никто за него не заступился: ни партийная организация, ни люди, для которых он столько постарался сделать. Юлий Христофорович устроился в Заводоуковский мехлесхоз и работал завскладом. В 1947 году, узнав о гибели своего сына Ольгерта под Ригой во время Великой Отечественной войны, вместе с женой переехал в Ригу, где и умер в 1951 году от инсульта.
Так сложилась судьба человека, отдавшего свои силы, кипучую энергию, посвятившего свою жизнь народу и стране. В дальнейшем мы ещё не раз изумимся несправедливости жизни на примере других директоров. Но я хочу не слезу выдавить, а поставить классический вопрос мыслящему читателю: кто виноват и что делать? Защищён ли от клеветы человек в наше время?
В настоящее время существует статья ответственности за заведомо ложный донос, но привлечь к ответственности по этой статье практически невозможно потому, что если можно доказать, что донос ложный, то как доказать, что он ложный заведомо? Невозможно положить на стол, как улику, то, что у человека в голове, его умысел. Закон не может защитить от мстительной зависти, агрессии, невежества и других низменных стремлений представителей нашего общества, способных искалечить жизнь человеку и после этого спокойно жить и крепко спать, и не потерять аппетита.
Мне кажется, что результативнее всего было бы, если б за эту проблему взялись школьные педагоги. Именно школа - кузница членов нашего общества. Именно там, когда человек постигает не только наукам, но и учится жизни, ему можно привить понимание того, что общество – это один организм. И если кто-то умнее, успешнее в делах, то этому нужно не завидовать, а радоваться, поддерживать, потому что никто не может трудиться для себя одного, всякий труд служит обществу в целом. А если просто подсчитывать и приводить примеры того, сколько замечательных людей пострадали от происков бездарностей, то эти бездарности просто учатся на этих примерах, как можно талантливому человеку отомстить за его талант, и, торжествуя победу, никак за это не расплатиться.
А почему бы не поставить Дзирланку Юлию Христофоровичу скульптурный памятник у конторы бывшего ОПХ?
Грянула война, и в 1941 году в Заводоуковск прибыл эвакуированный из Воронежа авиазавод №499, директором и главным конструктором которого был Александр Сергеевич Москалёв. Завод разместился на базе тех самых мастерских Новозаимского зерносовхоза, которые так пророчески основательно создал Дзирланк. Именно в значительной мере благодаря и Дзирланку завод сумел быстро наладить выпуск продукции.
Так нашу провинцию осветила «космическая звезда», гений конструкторской мысли мирового масштаба, человек, который составлял альтернативу Королёву в создании межпланетных космических кораблей. Невозможно коротко рассказать обо всех его заслугах и его гениальных разработках. Не все его задумки были воплощены в жизнь, некоторые из них опережают даже наше время. Так, им была разработана модель самолёта с вертикальным взлётом под названием «летающая тарелка». Когда я об этом думаю, то мне приходит мысль, что мифические летающие тарелки, может быть, и не миф, а кем-то испытываемые модели Москалёва? Тем более, что его разработки дельтовидного крыла тоже были похищены разведкой. Эта его конструкция крыла для высокоскоростных самолётов применяется, наверное, в каждой модели современных самолётов. Его мысль, его гений остались на Земле и работают, воплощаясь в реальных материальных объектах. Все ли мы, уходя в небытие, действительно уходим из жизни тех, кто остаётся? «Нет, весь я не умру», - сказал Пушкин, и так же можно сказать о Москалёве.
Но оставим философию и скажем о том, как отпечаталось правление А.С. Москалёва в истории нашего завода.Гениальный конструктор открыл героическую легендарную страницу в истории нашего завода. Ещё перед войной Москалёв предложил конструкцию десантной кабины для тяжёлых бомбардировщиков ТБ-3. С выпуска этих кабин и началась деятельность завода, а в скором времени завод приступил к выпуску планёров А-7 и АМ-14. В годы войны именно здесь, на авиапланёрном заводе, по заданию Комитета обороны впервые в России была спроектирована общевойсковая серия реактивных самолётов: истребитель-перехватчик РМ-1 (Реактивный Москалёва) и несколько вариантов истребителей БИ-1, БИ-2, БИ-2М.
Вместе с продукцией для фронта завод с 1942 года выпускал учебные планёры А-2 для авиационных школ. Одна из таких школ работала в Заводоуковске. В ней учились будущие космонавты В. Комаров и Л. Дёмин. Базой для школы служил заводской аэродром, на котором работали самолёты-буксировщики и учебный самолёт По-2.
Возможно, что годы, прожитые в Заводоуковске, были в его жизни наилучшими. Здесь, вдали от большого руководства, он обладал большой самостоятельностью. В эвакуации Александр Сергеевич проявил себя не только как выдающийся авиаконструктор и своего, и будущего времени, но и как замечательный хозяйственник. Созданный здесь завод можно было назвать отдельным, образно говоря, государством. Была создана дополнительная электростанция и резко возросли производственные мощности завода и качество освещения производственных мест. На заводе была своя больница, свой врач. Тяжёлых больных на заводском самолёте увозили в Тюмень. При заводе было создано подсобное хозяйство, которое обеспечивало работников завода и сельхозпродукцией, и мясом. Было своё ателье по пошиву и ремонту одежды. Были свои детские ясли и сад. Своя столовая – это уж само собой разумеется.
Можно долго перечислять, что в этом «государстве» было, но очень коротко можно сказать чего не было: за всю историю правления заводом Москалёвым на предприятии не было ни одних похорон. В эту тяжёлую годину испытаний на заводе ни один работник не умер ни от болезни, ни от голода, ни от производственной травмы. Александр Сергеевич и сам вникал в медицину, вместе с врачом просиживая над медицинскими книгами, вместе с врачом решая, как лечить больного. Что может более красочно и доказательно говорить о том, что ему был не безразличен каждый человек?
Я буду рада, если читатель заинтересуется этой личностью и прочитает хотя бы мой доклад «Люди, делающие историю» в сборнике докладов конференции за 2012 год, а лучше мемуары Александра Сергеевича Москалёва «Голубая спираль», найдя эту книгу в Интернете. Для молодых людей, обдумывающих свое житьё, ищущих, с кого делать жизнь, чтение мемуаров Москалёва может быть весьма полезным. А рамки этого доклада не позволяют полноценно рассказать об этой личности.
После войны завод был переведён в Ленинград, но производственная база осталась здесь. За время пребывания авиазавода в Заводоуковске вырос свой высококвалифицированный рабочий класс. Было кому работать на оставшихся станках. Но некому было передать руководство. После мучительных метаний РК партии обязал принять руководство заводом Шарнина Михаила Ефимовича – директора Новозаимского зерносовхоза, и завод стал называться Новозаимским мехзаводом. Естественно, что директор зерносовхоза приспособил завод под свои нужды: снова в его цехах ремонтировалась сельхозтехника. Завод стал выпускать пароконные ходы. Они были разными: для сельского хозяйства и для армии. Был освоен выпуск плугов Гольцова, применяемых в лесном хозяйстве для рытья глубоких противопожарных канав.
Конечно, главным делом для Михаила Ефимовича был зерносовхоз, и такое совместительство не могло продолжаться долго. В августе 1947 года руководство перенял Сербин Николай Алексеевич, который руководил до сентября 1949 года. Его сменили Гулькин Семён Фёдорович, затем Зайков Алексей Иванович. Всё это были годы неопределённости, завод ждал следующего лидера.
И вот 30 июля 1954 года директором завода был назначен Шевелёв Владимир Иванович – участник войны, полковник танковых войск, демобилизованный из армии. Это был настоящий полковник! Казалось, что он знает и умеет всё. Сам водил машину, вязал сети, садил деревья, сам выстроил себе дом, где первым в Заводоуковске завёл скважину с электродвигателем. Это был очень хозяйственный человек, но указывал только там, где имел знания и практические умения. О нём можно сказать, что это был человек из народа и для народа. И строительство он знал, и заводское производство, и всех людей своего завода. Он был очень доступен: обратиться к нему можно было прямо на улице, и вопрос тут же решался. Военным вдовам он бесплатно давал на дрова срезку с заводской пилорамы. Общительный, понимающий, заботливый, умный, он был любим народом и вхож во все двери. Его, как родственника, приглашали на свадьбы и другие семейные торжества.
Он наладил выпуск строительного кирпича силами завода из глины, которую добывали тут же на заводской территории, и держал это дело под личным контролем. Это существенно облегчило, удешевило и ускорило строительство жилого фонда. На выпуске кирпича были заняты подростки, которые имели теперь возможность не болтаться по улице, а заниматься важным делом, приносить доход в семью, воспитываться в труде.
Под его руководством была построена полностью улица Дзержинского. Появились улицы Аэродромная, Свердлова, на которых улицах жили в основном работники завода. Электричество в дома подключалось бесплатно от завода заводскими же проводами. Появилась улица Шоссейная. А по ней была проложена первая асфальтированная дорога от завода до железнодорожной станции, откуда изделия отправлялись по назначению.
Завод ежегодно сдавал в эксплуатацию четырёх- или пятиэтажку. Жильё было на балансе завода, ведомственное, то есть только для работников завода. И если человек, получивший жильё, хотел уйти в другую организацию, то квартиру он должен был сдать. ЖКХ микрорайона тоже было на балансе завода.В его штатебыло 12 человек. Всю бухгалтерию ЖКХ вёл один человек и хорошо справлялся.
При Шевелёве были построены магазин «Ласточка» и трёхэтажные кирпичные жилые дома, стоящие неподалеку от магазина. При этом поначалу не было ни экскаватора, ни самосвала. Руками копались траншеи под фундамент. Поныне существующий Дом культуры был построен работниками завода в выходные дни. Если работнику завода случалось опоздать на работу, то его не штрафовали, не наказывали рублём, как раньше, а он должен был в свободное от работы время выкопать кубометр грунта под фундамент будущего ДК. И только после выступления на сессии областного совета в 1959 году депутата Бочкина Спартака Григорьевича, токаря машзавода (текст выступления ему подготовил Шевелёв), предприятию был выделен экскаватор и три самосвала.
На заводских субботниках был построен и огорожен заводской пионерский лагерь в парке Колмакова. Сезонные работники этого лагеря все были из заводского штата - от поваров до воспитателей. Активное участие принимал завод в строительстве водолечебницы: всё, что из металла, для неё делалось на заводе. Примечательно то, что Шевелёв сам участвовал во всех субботниках.
Очень много при нём было сделано в сфере строительства жилья, благоустройства города и культуры. И всё это силами завода на средства из заводской прибыли. То есть это всё вершина, то, ради чего, а в основе лежало расширение объёма производства. Завод работал в круглосуточном режиме, с полной загрузкой, в три смены, рабочими были почти все субботы. В то время на нём трудилось около трёх тысяч рабочих.
При Шевелёве завод поднялся, капитально расширялся, расстраивался. Был сделан большой цех механической обработки, расширена и вновь построена электростанция, на которой работали два танковых двигателя для выработки электроэнергии. При нём были построены и пущены в эксплуатацию сварочный, сборочный и покрасочный цеха. Приняты для исполнения заказы Минобороны. В период с 1958 по 1973 годы завод был ориентирован на выпуск передвижных ремонтных мастерских, которые ставились на машины ГАЗ-51, и запчастей для сельхозмашин, тракторных самосвальных прицепов, навесных жаток для раздельной уборки ЖН-4, ОБ, самопередвижных зерноочистительных машин ОВВ-20, тракторов для буртования торфа, КСА-3 (разбрасывателей минеральных удобрений).
Выполнялись заказы Министерства тракторного и сельскохозяйственного машиностроения: плуги, бороны, ширпотреб, окараванивающие машины, которые применялись при торфоразработках и в мелиорации. Продукция поставлялась в Лианозово, Кунцево (Подмосковье), Запорожье, Горький, Саратов, Подольск. А производство такой продукции, как лопаты и бороны, для завода было убыточным, но его обязывали к выпуску этих изделий.
3 июня 1958 года в соответствии с распоряжением Тюменского СНК Новозаимский механический завод переименовали в Тюменский завод сельскохозяйственных машин (Тюменьсельмаш), почтовый ящик 2377.
Финал трудового пути Шевелёва на нашем заводе был парадоксальным. Он защищал свой завод, свой коллектив перед райкомом партии, часто противореча распоряжениям, которые были не выгодны для коллектива завода. Райком партии предложил партийной организации завода рассмотреть вопрос о руководителе завода, о нечётком выполнении решений вышестоящих партийных органов, осудить на партийном собрании его действия. Кто пытался выступить в защиту, на него махали рукой: «Замолчи, ты тоже шевелевёц!». Решение этого собрания райком партии использовал для снятия Шевелёва с должности. Он был переведён в Тюмень заместителем директора на один из заводов. Он избежал такой же «благодарности», как Дзирланк, только потому, что время уже было другое, шёл 1961 год. А по сути это тот же самый заведомо ложный донос. Народ с благодарностью помнит Шевелёва, но народ своего вожака не защитил.
Три месяца на руководящем посту находился исполняющий обязанности директора Руденко Василий Николаевич.
Страна наша богата даровитыми людьми. К счастью и завода, и города следующим директором стал Ложкин Александр Васильевич, который управлял заводом три года, но определил судьбу предприятия, а значит, и судьбу работающих на нём людей на годы вперёд вплоть до настоящего времени.
Ложкин прибыл на завод из Омска, где работал главным инженером на машзаводе военного ведомства. При нём начался выпуск судьбоносного изделия – спецкабин, которые уже на другом заводе оснащались электронным оборудованием. Здесь же они оснащались всем необходимым, кроме электроники, вплоть до установки редукторов, с помощью которых кабина могла вращаться. Такие изделия поставлялись в армию и использовались для обнаружения летящих целей на большом расстоянии, для запуска и управления ракет. Эти кабины до сих пор используются в воинских частях и в аэропортах.
В скромненьком городе Заводоуковске производилась важная для страны продукция. И эта важная продукция – заказы Минобороны - составляла 75% всей выпускаемой заводом продукции. Добился заказов Минобороны Ложкин Александр Васильевич. Помнить об этом должен каждый работник завода потому, что ныне выпускаемые мобильные дома – это не что иное, как упрощённая модель этих кабин. Наладив их производство тогда, завод наладил своё будущее. Работа на заказах Минобороны требовала качественного выполнения операций, и это качество и сейчас отличает изделия нашего завода.
При Ложкине появились метрологическая и химическая лаборатории. «Если нет лаборатории, то это не завод, а мастерская», - говорил он. Заведовала лабораторией его жена Ложкина Тамила Владимировна. Лаборатория находилась в отдельном помещении, была укомплектована штатом, оснащена дорогостоящими приборами. До этого времени для проведения необходимых анализов приходилось ездить в Тюмень. В лаборатории появился даже добытый в городе Крюкове в институте шумомер, очень необходимый прибор, потому что выпускаемое изделие должно издавать шума не более чем определённое количество децибел. Благодаря наличию этой лаборатории появилась возможность контролировалась и влажность, и температуру цеха, что тоже имеет значение для качества продукции.
На заводе, как и во всей стране, внедрялась сквозная система качества. Лидером по качеству работы считался Львовский завод, и туда со всей страны, в том числе и с нашего завода, ездили представители для того, чтобы перенимать опыт. По этой системе проверками качества охватывалась вся жизнь завода и его работников. Качественная работа поощрялась материально, везде внедрялся процент качества. В производственном процессе это было первым делом.
Чтобы работник мог спокойно трудиться на своей работе, его дети должны были быть обеспечены местом в детском саду, а летом в лагере отдыха. Обеденный перерыв он не должен простаивать в очереди в столовой, его должны быстро и вкусно накормить, и повара тоже имели зарплату с учётом процента качества. На образцовом Львовском заводе рабочий тратил на обед 15 минут, а в оставшееся время мог посмотреть фильм в кинотеатре на заводской территории, поиграть в теннис или бильярд, позаниматься в тренажёрном зале при заводе. Стремились к такому и на нашем заводе.
Чтобы работники спокойно, без нервотрёпки и опозданий могли прибыть к началу смены, без перебоев должен работать транспорт. Поэтому на заводе внедрялся служебный транспорт для развозки работников.
Почти вся жизнь заводского работника проходит в стенах завода, и это должна быть интересная, полноценная жизнь, насыщенная положительными эмоциями, создающими хорошее настроение, укрепляющими здоровье. Завод становится вторым домом рабочих и это в конечном итоге способствует повышению их отдачи в работе. Для стимуляции стремления к лидерству в качестве по заводскому радио ежедневно передавались сводки о том, кто нынче впереди по трудовым показателям, кто оказался победителем в соревновании по специальности, в честь лидеров передавались песни. Людей поздравляли с днём рождения и другими праздниками. Для этого на заводе существовал культработник, и его труд тоже оценивался процентом качества.
Ложкин был очень строгим руководителем, который требовал порядка не только в каждом цехе, но и во внешнем виде каждого работника. Перед директором нельзя было предстать плохо одетым, небритым, обросшим. Но замечания он делал мягко и доходчиво.
Большое внимание уделялось развитию личности работника, его культуре. С этой целью на заводе существовали мужской и женский хор. Ложкин лично контролировал их деятельность и присутствовал на их выступлениях.
Спортивные команды должны были быть в каждом цехе, и периодически проводились межцеховые соревнования. Была построена детская спортивная школа, проект для строительства которой был куплен в Москве. В этой спортшколе для работников завода работала группа здоровья, на площадках проводились заводские соревнования.
Коэффициентом качества оценивалась работа и самого директора. Наверное, читатель улыбается, а зря. Директор отвечал за завод перед потребителем, и, если на завод приходили рекламации, падал коэффициент качества работы директора.
Сам Александр Васильевич отличался высокой культурой и начитанностью. В своей речи часто употреблял литературные выражения писателей, к примеру,«премудрый пескарь», «пришибеевская вдова». Он никогда не был мрачным.
По-прежнему существовала практика субботников и воскресников. Много строилось жилья за счёт прибыли завода. При Ложкине строительство было только каменное. Жилищное строительство в плановую продукцию не входило, строительство шло силами завода и на средства завода.
Средства исходили из успешной производственной деятельности, которая давала большую прибыль. Увеличивались объёмы производства. Расширялась производственная база. При Ложкине были построены: 7-й инструментальный цех, складские помещения, бытовки. Для нужд Минобороны предприятием выпускалось около 15 модификаций различных кузовов-фургонов на шасси автомобиля и прицеп-шасси в количестве около 200 единиц в месяц. Выпускалась продукция по заказам нефтяников для буровых установок.
Ложкин Александр Васильевич – первый директор, которого не смогли «съесть», и он не был снят, а пошёл на повышение. В 1964 году с поста директора он пошёл в заместители председателя Свердловского совнархоза, затем в Москву работником Министерства иностранных дел, работал в посольстве по торговле с Китаем и Англией. Однажды он посетил Заводоуковский завод в свободное от работы время, встретился с людьми, работавшими вместе с ним. Ему дороги и годы, прошедшие здесь, и завод, и бывшие сотрудники.
Ложкина сменил Забавин Борис Николаевич – первый секретарь Ялуторовского горкома. Он управлял год, и помнится тем, что рабочие совещания и оперативки походили на политинформации. Борис Николаевич постоянно ставил правление завода в известность о том, что сказали партия и правительство, наверное, опасаясь участи Шевелёва. Но такому серьёзному производству, выпускающему ответственную продукцию, набравшему высокий темп, на руководящем посту нужен был производственник, а про внутреннюю и внешнюю политику партии и правительства можно было узнать и из газет. Выбор пал на инженера Платонова Егора Филипповича, которого привёз за собой из Омска Ложкин, когда сам приехал в Заводоуковск директором.
Платонов Егор Филиппович, грамотный специалист, хорошо знавший производство, единомышленник Ложкина достойно продолжил дело своего предшественника и наставника. Переняв в руки налаженное Ложкиным дело, он и производство, и внепроизводственные вопросы вёл в том же темпе в том же направлении. Были приняты хорошие заказы, выгодные заводу, по спецпродукции, выпускалась продукция и для сельского хозяйства. Оснащались техпроцессы хорошим оборудованием, внедрялись передовые технологии покраски, сборки, механообработки. Была налажена покраска электростатическим методом, когда заряжена и деталь, и рабочий. Такой способ покраски даёт ровный слой одновременно всех поверхностей и, что особенно важно, труднодоступных.
Но у него были постоянные трения с первым секретарём райкома Смирновым, который требовал людей на сельхозработы. Платонов давал людей, но не столько, сколько требовал секретарь, а столько, сколько можно было дать без ущерба главному делу завода – выпуску продукции для Министерства обороны. Притязания Смирнова были не только на заводских людей, но и на заводские детские садики, и чуть ли не на каждом шагу накалялось противостояние этих руководителей. Когда сельхозработники нашего района вырастили богатый урожай, то Смирнов получил звание Героя Соцтруда и стал членом бюро обкома партии. Силы стали слишком не равны, и вымотанный этой нервотрепкой Платонов сам написал заявление об увольнении по состоянию здоровья, которое действительно было подорвано.
Как о человеке, о нём вспоминают, что он очень любил природу, был заядлый рыбак и охотник. А душа его была сродни душе Есенина, и стихи Есенина любил, и женщин. В общем, он любил жизнь поэтически, любовался жизнью. Занимая высокий для нашего города пост и имея таким образом большие возможности, он был доступен каждому и никому не мог отказать в помощи. Но опять же народ пользовался его добротой, но в трудную для него минуту защитить не смог и не пытался.
Умер Платонов в Тобольске, на его похороны из Заводоуковска ездил только один человек. «Поэт, не дорожи любовию народной», - сказал Пушкин. Но не только об этом скажет этот факт думающему, наблюдательному, имеющему жизненный опыт читателю. Здесь большой простор для размышлений о личности, душевных переживаниях, взаимоотношениях.
Платонова сменил Мазур Владлен Захарович. Для тружеников завода при Мазуре была построена база отдыха на Карасье. Много внимания уделялось культуре. Его первым помощником был Фирсов Юрий Александрович, они даже костюмы носили одинаковые.
Пятилетнее правление Мазура сменилось трёхлетним правлением Аудучинка Виталия Петровича. Всё это были годы выжидания нового выдающегося лидера.
И он появился, ниоткуда не приехавший, свой, доморощенный, уроженец деревни Пятково, закончивший заочно УПИ, прошёл все стадии производства, начав сменным мастером, далее технологом, затем конструктором, потом главным конструктором, далее главным инженером и наконец директором. Речь идёт о Матвееве Анатолии Григорьевиче.
До того, как стать директором, он проявил себя как очень талантливый конструктор. После Москалёва завод ещё не знал таких талантов. Из его изобретений особо помнятся штамп для пробивки 150 отверстий, что очень облегчило работу сверловщиц; станок для получения квадратных труб – это было гениальное разрешение проблемы, сложившейся на заводе в связи с поставкой этих труб. Им были сконструированы и выпущены по заказу лесхоза несколько станков для обработки цельных брёвен.
При нём все котельные перешли на жидкое топливо, мазут. Это давало большую экономию и освободило большую армию кочегаров, которым необходимо было долбитьуголь, грузить его и кидать в топку.
Читатель заметил, что я обращаю внимание не только на то, что директор сделал для производства, но и для людей. Матвеев умел заставить уважать и свой завод, и своих работников. Есть тому интереснейшие примеры, но рамки доклада ограничивают.
Но нельзя не сказать вот о чём. Матвеев, будучи в командировках в разных местах, испытывал чувство стыда, когда, входя через свою заводскую проходную, видел грязный пустырь. Он создал участок по благоустройству завода, поддерживал работу этого участка и спрашивал за благоустройство так же, как за выпуск плановой продукции. И вместо пустыря посередине заводской территории был разбит сквер силами работников завода. Когда была подготовлена почва, выкопаны ямы, завезены саженцы, то общественный заводской диктор Попова Галина Прокопьевна по радио объявила, что те, кто желает на память посадить дерево, могут это сделать. Первым пришёл сам Матвеев и посадил ёлочку. Теперь это громадное дерево, но напоминает ли оно кому-нибудь об Анатолии Григорьевиче? А вот если там хоть маленькую табличку прикрутить, то, может, и напоминало бы.
А рядом поднялись и другие деревья, посаженные начальником производства Переваловым Анатолием Павловичем, отдавшим заводу 40 лет своей жизни и все свои силы, Соколовым Виталием Владимировичем, замдиректора, Гершвельдом Андреем Романовичем, – главным механиком завода, Ситниковым Георгием Николаевичем, Бочкиным Спартаком Григорьевичем, Тыриным Василием Петровичем, Тубаевым Муссой Гайсановичем и другими, всех не перечислить.
Мне вспоминаются слова одного современного философа о том, что у человечества много рук, ног, ртов, но мало голов. Мне хочется добавить к его словам, что очень любит человечество бить себя по голове. Матвеева сняли с поста директора руками рабочих, для которых он так много сделал, труд которых очень ценил, будучи сам выходцем из народа.
Это было так. Строился новый цех. В это время Министерство обороны навязало, обязало Матвеева к выпуску продукции, которая должна была производиться в этом, ещё не пущенном в эксплуатацию цехе. Как ни объяснял Матвеев, что цех ещё не готов, что в нём нет отопления, надо и всё! Уточню, что строительство цеха шло по графику, не было никаких отставаний. Рабочим, вынужденным работать в холодном цехе, в качестве компенсации за условия труда подняли зарплату до 500 рублей, что было в два раза выше, чем зарплата самого директора. И рабочие спокойно работали, потому что эта зарплата была сравнима с зарплатой на Крайнем Севере, где и условия труда сходные со сложившимися. Но против такого положения категорически воспротестовал экономический отдел завода и потребовал, чтобы зарплата была урезана вдвое. И Матвеев согласился, тем более, что зарплата рабочего (250 рублей) всё равно была выше, чем средняя по стране. Для справки скажу, что зарплата инженера в то время составляла 115 рублей, а 130 рублей считалась совсем хорошей зарплатой для инженера, до такой ещё дослужиться надо было.
Рабочие написали претензию в райком и обком партии и предупредили о забастовке. Мне думается, что рукой рабочего руководил кто-то очень умный и очень грамотный. В претензии не говорилось о зарплате, автор знал, что это не аргумент, хотя это и взбудоражило рабочих, а высказывалось возмущение условиями труда и объявлялась забастовка – как такое возможно в стране рабочих и крестьян! Событие приняло политическую окраску. О том, что это - дело незаурядного и тонкого ума свидетельствует и то, что в таком маленьком городке и тесном коллективе этот человек сумел остаться неизвестным. Приехавшая комиссия объяснила рабочим, что они выполняют работу по спецзаказу, за срыв заказа ответственность очень серьёзная, что придётся им потерпеть. Были приняты меры для дополнительного обогрева цеха, но для этих мер не было нужды писать в обком, это было решаемо на уровне завода. Зарплату рабочим никто не прибавил, и до пуска в плановую эксплуатацию цеха им пришлось работать практически в тех же условиях. Но цель была достигнута – директор снят. До пенсии ему оставалось совсем чуть-чуть. Он всю жизнь проработал на этом заводе, как и его отец, Григорий Петрович. Министерство понимало ценность Матвеева для завода, и специально для него была придумана должность – заместитель главного инженера по подготовке производства.
Про Матвеева вспоминают, что он жил и ничего не нажил. Пришедшие на похороны удивлялись, как, оказывается, скромно, мог жить директор такого предприятия. Это особенность многих людей, посвятивших себя работе, увлечённых делом. Такие люди обходятся малым, удовлетворяясь тем, что делают большие дела.
Матвеев на заводе был необходим ещё и потому, что ему на смену был назначен директором человек, не имеющий технического образования, но политически хорошо подкованный – Иконников Валентин Иванович. Он начинал свою трудовую деятельность токарем, был избран секретарём комсомольской организации цеха, а затем завода. Таки образом развивались его руководительские, лидерские качества. Продвигаясь в этом направлении, он закончил Высшую партийную школу и стал заместителем председателя горисполкома. Всё это ему сослужило добрую службу, потому что ему досталось очень сложное время.
Наступила перестройка. Рушились экономические связи, завод остался без заказов. Он сумел в этот период сложнейшего положения в стране «вырулить», не допустить закрытия завода, не допустить забастовки, не оставить людей без работы и средств к существованию. Его заслуга в том, что завод вообще уцелел. При нём завод сумел переквалифицироваться на выпуск востребованной продукции: начали выпускать мобильные дома исключительного качества. Это следствие работы на Минобороны.
Для Валентина Ивановича характерны смелость и решительность, замечательная память. Недостаток технических знаний он восполнял, советуясь по всем вопросам с соответствующими очень грамотными специалистами завода, и принимал взвешенные решения. Он тонко ориентировался в обстановке, в межличностных отношениях и вёл мудрую гибкую линию правления. Для людей он был прост и доступен. Проработав на должности директора семь лет, он стал первым мэром нашего города. И на этом посту он много сделал для города.
Однажды мне довелось услышать от Иконникова Валентина Ивановича слова, что для него важна не должность, а чтобы люди могли вспомнить о нём добрым словом. Вот я хочу сказать о нём доброе слово.
Мне приходилось дважды к нему обращаться. В первый раз я обратилась, когда мои дети поступили в музыкальную школу, а денег на пианино в нашей семье не было. Я обратилась с просьбой выдать моему мужу зарплату на полгода вперёд – столько стоило пианино (такова была зарплата инженера). Валентин Иванович спросил: «Для чего нам нужны деньги?».Понимающе улыбнулся и подписал моё заявление.
Второй раз я обратилась в случае ещё большей нужды. Я оказалась без работы, семья очень нуждалась, а плата в музыкальной школе была непомерно высокой. Директор музыкальной школы считал, что мы не подпадаем под скидку в оплате, вот если бы оба родителя остались без работы, тогда, дескать, можно и скидку сделать. Вам не кажется это абсурдом? О каком образовании может идти речь, если в семье нет работающих? Там уже о жизни–то речи нет. Зимним вечером я шла по улице и увидела Валентина Ивановича с кем-то беседующим. Выждав окончание их беседы, я обратилась и изложила проблему. Он сказал, чтобы я подошла на приём к нему на следующий день. На приёме он вызвал Колосова и под запись продиктовал ему, чтобы вопрос со скидкой в оплате был решён. И я знаю, что многие люди ему благодарны.
После Иконникова бразды правления заводом принял Гордеев Сергей Алексеевич. О ныне здравствующем директоре говорить сложно потому, что ещё рано подводить итоги, ещё не закончены все его дела, которым потомки будут давать оценку. Но уже то, что завод стабильно работает в новых меняющихся условиях, нельзя не отметить. Это самое стабильное предприятие нашего города, марка нашего города, гордость. Гордеев инженер по специальности, профессионально знает производство, но его не учили в институте, как провести корабль производства сквозь видимые и невидимые рифы. Он заканчивал институт и начинал трудовую деятельность при одной власти, а управлять приходится при другой. К сложностям производства добавляется множество других, идти приходится неторёной дорогой, не с кого брать пример, приходится быть первопроходцем.
Сознавая важность машиностроительного завода для жизни нашего города, понимая, как «тяжела шапка Мономаха», пожелаем ему крепкого здоровья, твёрдости, решительности, дипломатической мудрости, удачи, надёжных друзей и помощников.
Закончу свой доклад отрывком из интервью того же современного философа. Вопрос Гордона: «Где, по вашему мнению, самая опасная дыра на корабле?». Ответ: «Самая опасная дыра на корабле – это дыра в голове капитана», – А.М. Кашпировский.
Источники:
- Уланова З.К., Архипов В.И. Новозаимский зерносовхоз. Заводоуковское ОПХ. Корпорация «Заводоуковское ОПХ». Хроника событий 1930-1998 гг. Тюмень, 1999.
- Воспоминания Бочкина Спартака Григорьевича и Перевалова Анатолия Павловича.
