Г. В. Медведева,
краевед,
г. Заводоуковск

Не кричи так жалобно, кукушка,
Над водой, над стужею дорог!
Матери России целой – деревушка,
Может быть, вот этот уголок.

 Н. Рубцов, 1966.

Создание родословной превратилось для меня в  интереснейший исторический экскурс  в  прошлое нашего края. Поиск  предков  привёл  к  истокам  возникновения одного из населённых  пунктов  Заводоуковского района – деревни Ольховка, официально ликвидированной в  2008 году, а фактически прекратившей своё существование ещё в  70-х годах прошлого века. Основателями Ольховки были курские крестьяне, прибывшие в  Сибирь на волне народной миграции в  конце ХIХ в. Одно из первых  упоминаний о них  нашлось в  материалах  межевого делопроизводства.¹

Из документов  следует, что группа крестьян  из Курской губернии, получив  разрешение переселиться в  Томскую губернию, отправилась в  дальний путь, однако вынуждена была остановиться в  Тобольской губернии. В  письме от 3 июня 1889 года чиновник  Управления государственными имуществами в  Западной Сибири ходатайствует  перед  начальником  отряда по устройству переселенческих  участков  в  Западной Сибири о выделении переселенцам  земли в  Ялуторовском  уезде, указывая причину: «ввиду фактической невозможности дальнейшего следования их  в  предназначенные им  для водворения места Нижне-Каинской волости Каинского округа Томской губернии, по неимению средств». Новосёлам  выделили наделы на оброчном  участке при речке Ольховка между с. Новозаимское и д. Кошкиной (ныне д. Сединкина) Новозаимской волости. По отводному акту от 28 сентября 1890 года в  постоянное пользование им  было предоставлено 960 десятин земли на казённых  участках: Ольховский, Луговской; на выморочных: Мокрый, Марьев, Дорофеевский и часть Белослудцевского под  №№ 21, 20, 10 и 19.² Для сбережения лесов  в  отведённых  участках  переселенцам  безвозмездно отпустили на «домообзаводство» лесной материал  из Пятковской казенной лесной дачи. Видимо, это были строевой лес  для постройки небольших  пятистенных  домов  и жерди – на другие строительные нужды. Заготовка брёвен  и возведение сруба, думается, осуществлялась посредством  мирской или соседской помощи.

Основываясь на данных  документах, 1890 год следует  считать годом  образования д. Ольховка. Первых  жителей деревни было около 100 человек. В  1896 году переселенцам  было разрешено образовать самостоятельное сельское общество для самоуправления под названием  Ольховское с  присоединением  его в  состав  Новозаимской волости³. 

Деревня сформировалась около пруда и состояла из одной улицы, плотина отделяла так  называемую Одину от основной части деревни. За протекающей вдоль улицы речушкой располагалась ещё одна, заречная, улица с  несколькими домами. К 1903 году в  д. Ольховке было 27 дворов, в  которых  проживало 189 человек.⁴, а в  1912 – 33 двора и 227 жителей.⁵ В  советское время, по словам  ещё живых  старожилов, в  деревне имелось 53 домовладения. 

Фамилия Федотовы была самой распространённой. Другие преобладающие фамилии - Семиченко, Клевцовы, Фроловы, Миськовы, Макаровы, а также Назаровы, Горбачёвы, Захаровы, Халины. От фамилии или отчества происходили прозвища ольховцев: моего деда Дмитрия Кирилловича Морозова в  деревне звали Дедом  Морозом, бабушку - Морозихой, а прабабушку Марию Акентьевну -  Акишихой. Нередко землякам  давались и прозвища, так  моего деда прозвали Каляным, что на курском  диалекте означало -  «калёный, упрямый»; бабушка, соответственно, звалась Калянихой.

Куряне привезли в  Сибирь и свой говор, их  ещё живые 80-летние внуки используют  в  речи устойчивые диалектные языковые черты южнорусского наречия: например, фрикативный звук (g) - «ноГи», «моГу»;  вместо звука «ч» произносят «щ» - «внуЩка», «доЩка»;  заменяют звук «в» на «у» - «Укусный», звук «ф» - на звуки «хв»: «сараХВан», «ХВорсистый»: вместо предлога «из» употребляют  предлог «с»: «Приехал С города», вместо предлога «в» - предлог  «у»:  «Поехал У  город» и др.

Мой прапрадед  по линии матери отца, Клевцов  Анфиноген  Максимов (прим. 1834 года рождения), уроженец Льговского уезда Курской губернии, прибыл  в  Сибирь в  возрасте 55 лет вместе с  женой Дарьей Григорьевной, которая была моложе его на 23 года, и тремя детьми: 16-летним и 14-летним сыновьями Федосеем (моим  будущим  прадедом) и Иваном  и дочерью Федосьей 8 лет. В  Ольховке у них  родилось ещё два сына – Тит  и Капитон, а через 4 года – дочь Ольга. Взрослея, дети стали самостоятельно хозяйствовать, несли государственные повинности. По материалам переписи населения 1897 года, на момент  учёта старшие сыновья Клевцовых  отсутствовали: Федосей находился на приисках  в  Восточной Сибири, а Иван  служил  в  армии.⁶

Другой мой прапрадед, 36-летний Федотов  Акентий Захаров (прим. 1853 года рождения), урождённый в с. Троицком  Нижне-Реутской волости Фатежского уезда той же Курской губернии, с  34-летней женой Марфой  Фёдоровной привезли в  Тобольскую губернию двоих взрослых  детей - 19-летнюю дочь Марью (мою будущую прабабушку), 18-летнего сына Сергея, а также сына Василия 11 лет. На новом  месте жительства у них  родились сын  Осип  и дочь Анастасия.⁷

Со временем  многие семьи переселенцев  породнились. Федосей Анфиногенович Клевцов (прим. 1873 года рождения), вернувшись с  приисков  Восточной Сибири, женился на Марье Акентьевне Федотовой (прим. 1878 года рождения). В  их  браке в  1900 году и родилась моя бабушка по линии отца – Анна Федосьевна Клевцова, которая в  своё время вышла замуж за Фёдора Степановича Федотова, также родившегося в  д. Ольховке.

Земледелие и животноводство являлись основными источниками доходов  крестьянского двора. Местные плодородные земли давали обильную жатву, близлежащие луга служили сытными пастбищами для скота. Окрепшие   хозяйства переселенцев возделывали на полях  все известные тогда культуры: пшеницу, озимую и яровую  рожь (ярицу), ячмень, овёс, гречиху, горох; из технических – коноплю и лён. В  огородах выращивали картофель, капусту, морковь, свёклу, репу, редьку, лук, чеснок, бобы.  Кормились и тем, что давало пчеловодство, охота, рыболовство, сбор  ягод  и грибов.

В  качестве важного подспорья в экономике крестьянской семьи выступали кустарно-ремесленные промыслы: кожевенный, пимокатный, сапожный, овчинно-шубный,  кузнечный, ткацкий, гончарный,  бондарный,  обозный и другие.

Мой дед  по линии матери, сын  орловского крестьянина, Дмитрий Кириллович Морозов (1889-1965), проживший в  Ольховке 30 лет, вплоть до своей смерти был мастером-универсалом: мял  кожи и шил  тулупы, сапоги, конскую сбрую; гнул  дуги и полозья к  саням; вырезал  из дерева миски и ложки; плёл  из ивовых  прутьев  корзины и короба; из местной глины изготавливал  посуду.

Крестьянский быт  того времени, практически не изменившийся и в  50-е годы ХХ века,  порой оживает  в  моих  воспоминаниях. Родители мамы жили в  избе, почти половину которой занимала печь. В  правом  углу – украшенная  вышитым  полотенцем  божница. Из мебели – самодельные деревянные лавки, стол  и кровать. На потолочной балке - крюк, на котором  когда-то висела моя люлька (зыбка). В  зимнюю стужу в  избе держали новорождённого телёнка или ягнёнка, под  лавкой в  куте жили куры.   

Моя бабушка утром  вставала рано, часов  в  пять. Помолившись на образа (непременно на коленях), она шла в  пригон  доить корову, потом  отправляла её в  стадо, проходившее мимо двора на пастбище. Потом, стараясь не греметь кухонной утварью, она зажигала лучину и разводила огонь в  печи. Раз в  неделю выпекался ржаной («аржаной»), реже – пшеничный хлеб. Пищу готовила только утром, весь день варево стояло в  тёплой печи, не остывая и приобретая необыкновенный вкус  и аромат. В  будние дни ели простую и однообразную пищу: картошку с  солониной, постные щи,  каши,  яйца, молоко, в  разрешённые церковью дни – рыбу. Порядки в  патриархальной семье были строгими: трапеза была общей с  обязательной молитвой бабушки в  начале и после принятия пищи, вперёд  хозяина никто не мог  начинать, иначе получал ложкой по лбу.

По праздникам  бабушка отваривала мясо, готовила студень, пекла блины или пироги. Из своего детства я помню незабываемые деревенские угощения: морковные парёнки, кулагу из ржаной муки и лесных  ягод, рождественские сырчики из замороженного творога.

Престольным  праздником  в  Ольховке был Митрев день (Дмитриев день, 8 ноября), посвящённый великомученнику Дмитрию Салунскому. К  этому времени заканчивались полевые работы, и крестьяне  справляли свадьбы, молодёжь встречалась, чтобы «найти свою половинку». Подготовка начиналась  загодя: мыли избы, добела скоблили полы, белили печи,  наряжали горницу, обновляли одежду, забивали свиней, варили пиво, брагу, готовили угощения. На праздник  съезжались родственники из других сёл и деревень и 5-6 дней гостили у хлебосольных  хозяев. Со временем  утративший своё первоначальное христианское значение этот  храмовый праздник  превратился в  народное гуляние с  обильным  застольем, хождением весёлых  компаний из дома в  дом.

В  детстве я ещё захватила некоторые обычаи своих  прадедов, отголоски языческой веры или устои народной жизни. Помню, однажды весной вместе с  бабушкой я выходила во двор и, подняв  кверху руки с  испеченными из теста жаворонками (куличками), закликала весну. А в  один  из зимних  вечеров, простуженную и измученную кашлем, меня затолкали внутрь протопившейся печи на выметенный и выстланный соломой под, откуда через какое-то время, орущую и основательно пропотевшую, благополучно извлекли и укутали в  овчинный тулуп.

Шли годы, десятилетия, крутилось колесо истории … Ольховка – капелька России, жила жизнью всей страны. После революции на смену сельским  сходам  и старостам сюда пришли Советы. Деревня стала относиться к Сединкинскому сельскому Совету.    

Крестьяне, за редким исключением, не были активными сторонниками нового режима, поэтому вспыхнувшая в  стране Гражданская война развела их по разные стороны баррикад  волею случая. Вступающие в  деревню войска забирали у населения продукты питания, лошадей, пополняли свои поредевшие в  боях  подразделения свежими силами. По рассказам  Валерия Александровича Макарова, уроженца Ольховкаи, бывшего главы Новозаимской администрации, в  семье его прадеда одного из сыновей – Ивана взяли в  свои ряды белые, а другого сына – Афанасия – красные. Иван  с частями разбитых  белогвардейцев  отступал  и позднее попал  в  Турцию, потом  переехал  во Францию, женился на богатой француженке, жил там до старости и умер на чужбине. После Великой Отечественной войны, рассказывают его бывшие односельчане, присылал родственникам посылки с мануфактурой, из которой те шили себе одежду.

Вспоминает  бывшая жительница Ольховки, пенсионерка Лина Михайловна Миськова: «В детстве рассказывали, что моего дедушку по отцу, Карпея Яковлевича Тишинского, и его земляка Дмитрия Фролова красноармейцы закололи штыками на краю деревни за то, что они на подводе, снаряжённой белогвардейцами, везли в д. Сединкину продукты питания. Трупы не разрешали хоронить, и только ночью их закопали в лесу».

Ольховцы были свидетелями военных столкновений  враждующих сторон. В огороде бабушки В. А. Макарова колчаковцы установили пушку, из которой обстреливали расположения красноармейцев  в  соседней д. Сединкиной (3 км). Ответный снаряд красных попал в  стайку хозяев огорода. После боя стайка  была восстановлена белогвардейцами.

О былых  сражениях  Гражданской войны говорит  и название одного из колков  за деревней – роща милосердной сестры. Так жители Ольховки увековечили  память о расстрелянной белогвардейцами  медицинской сестре. 

Событием, круто изменившим  жизнь ольховцев, стала коллективизация, породившая в  деревне коллективное хозяйство «Советское село». Большинство крестьянских  дворов  были бедными, и вхождение их  в  общее хозяйство  воспринималось ими как возможность экономически окрепнуть. В этот период  зажиточные крестьяне  были признаны эксплуататорами, являющимися одной из основных контрреволюционных сил, и подвергались раскулачиванию.  Самым крепким  крестьянским хозяйством в  Ольховке была семья Кузьмы Захаровича Халина, имеющая много рабочих рук – четырёх  сыновей и четырёх  дочерей. Семья держала коров, лошадей, имела пашни, обрабатывать которые нанимала бедняков. Главу семьи, его жену Анну и их  маленькую дочь Харитинью сослали на Север, где Кузьма Халин  и умер. Интересным  фактом  является то, что в  послевоенное время председателем  колхоза на какое-то время  был назначен  его сын  Фёдор Кузьмич Халин.

Чёрная тень Великой Отечественной войны накрыла и маленькую деревеньку Ольховку. Напрягая все оставшиеся силы, без трудоспособных  мужчин  женщины, старики и подростки старались выполнить доведенные до колхоза планы по сбору зерна, продукции животноводства, заготовке леса. Не хватало тягловой силы: лошадей мобилизовали на фронт, техники было мало, поэтому пахали, боронили, возили сено, дрова, зерно на коровах, быках, бывало, и сеяли вручную. Работали даже дети. Моя мама, Юлия Дмитриевна Федотова, вспоминает, что 9-летний Ваня Назаров  не мог забраться на лошадь, так  она его подсаживала, и он  целый день возил  снопы на зерновой ток. Ей самой, начиная с  15 лет, в  военные годы пришлось много и тяжело работать: летом  на полях, на покосах, на току, а зимой (вплоть до 1950 года) - на лесозаготовках  в  сосновом  лесу.

Большие потери понесла Ольховка в  войне: 20 мужчин (почти из каждого второго дома) ушли на фронт и не вернулись: А. И. Евсюков, К. И. Иванов, Д. Ф. Козликин, А. Н. Миськов, П. С. Немков, В. А. Назаров, Т. А. Семищенко, М. К. Тишинский, Г. Ф. Фролов, В. Н. Федотов, Л. И. Шматков. 9 человек пропали без вести (А. И. Макаров, Я. П. Смолянченко, П. И. Семищенко, Д. М. Тиунов, В. И. Федотов, П. Д. Федотов, Ф. В. Федотов, И. И. Шахтарин), среди них  и мой дядя, младший сержант  Григорий Дмитриевич Морозов. Последнее письмо от него бабушка получила в  октябре 1943 года, накануне форсирования Днепра. Другой мой дядя, Константин  Дмитриевич Морозов,  закончил  войну  в Берлине.

В  мирное время ольховцы продолжали  заниматься привычным для себя сельским  хозяйством. В  1951 году колхоз «Советское село» вошел  в  состав вновь созданного на базе ещё двух  хозяйств (им. Калинина, им. Ворошилова) колхоза «Память Калинина» с  центральной усадьбой в  с. Новая Заимка. Это укрупнение колхозов  стало началом  гибели деревни Ольховка. Попав в  разряд  «неперспективных», она должна была сселиться на центральную усадьбу -  со своими домами или без них. В  начале 70-х годов большинство колхозников  разобрали свои жилища и перевезли их  в  Новую Заимку. Дом  Александра Петровича Миськова был оставлен  для проживания семьи назначенного бригадиром  ольховской бригады Байбеисова, а взамен переехавшим предоставили дом в Новой Заимке. Мой дед Фёдор Степанович Федотов продал свой  дом за 200 рублей, а на новом месте жительства купил избушку. Примерно в 1975 году территорию деревни распахали, и только за речкой осталось несколько домов, в  огородах  которых  ещё некоторое время сажали картошку. Деревня была ликвидирована, на её полях  продолжала работать  тракторно-полевая бригада  № 1  колхоза «Память Калинина» под  руководством  бригадира Давыда Давыдовича Кельна. В 2002 году ольховская бригада вошла в  состав  колхоза «Возрождение», её бригадирами были назначены Валерий Александрович Макаров и позднее –Михаил Кузьмич Мареев. Последним  бригадиром  работал  Леонид  Филиппович Миськов.

 Официально деревня Ольховка была ликвидирована законом  Тюменской области от 07.06.2008. № 29 «Об упразднении некоторых  населенных  пунктов  Тюменской области и внесении изменений в  отдельные законы Тюменской области» с  формулировкой: «в связи с  отсутствием  проживающего и зарегистрированного населения».⁸

История деревни уложилась в  118 лет, для трёх  поколений ольховцев  стала она малой родиной. Теперь в  местах, где бурлила жизнь, подрастает лес, стоит  высокий бурьян  или колышется трава по пояс.  

Здесь давно, - и недавно всё ж
Утро кликали петухи.
Танцевала под ветром рожь.
Плетью щёлкали пастухи.

Меня всегда тянуло к  земле. С  приходом  весны какая-то неодолимая сила влечёт  в  сад, огород, в  поле, и всякий раз, вдыхая чудесные запахи пробуждающейся природы, я чувствую: «Это – моё!.. бросить в  благодатную почву семя, лелеять и взращивать, как  ребёнка, всходы,  радоваться их  чудесным  метаморфозам, устало засыпать в  конце дня, чтобы назавтра снова спешить на свою делянку…». Этот  мощный зов  моих  крестьянских  корней не даёт  мне покоя.

Останки моих  прапрадедов, курских  и орловских  крестьян, лежат  на Новозаимском  кладбище. Низкий поклон  вам, давшим  жизнь и привившим  любовь к  народной культуре, деревне, природе.

СМИ шокируют  цифрами: за последние 20 лет с  карты России исчезли 20 тысяч российских  деревень, ещё столько же – на грани вымирания. А в  ХХ веке количество вымерших  деревень составляет  приблизительно 150 тысяч!⁹ Оставим  политикам, социологам, историкам  поиски причин  и последствий этого явления. «Преступлением против  крестьянства» назвал  публицист Василий Белов  борьбу государства с  так  называемыми «неперспективными» деревнями.¹⁰ Общественные деятели, писатели - «деревенщики», краеведы развернули активное движение в  защиту исчезающих  деревень. Челябинский краевед  и этнограф  Владимир  Теплов  пишет  историю русской деревни, составляя «Книгу памяти российских  деревень».¹¹ Существует  проект  «Исчезнувшие деревни России», целью которой является сохранение памяти об исчезнувших  деревнях, в  музеях  оформляются экспозиции по этой теме, проводятся Дни памяти ушедших деревень, реализуется движение «Поставим памятник деревне».¹² Памятные знаки, место поклонения жившим  здесь людям, ставятся и в  Тюменской области: в  Ялуторовском, Упоровском, Бердюжском и других районах.¹³

Я вношу предложение: и в  нашем Заводоуковском районе отметить памятными знаками места, где располагались исчезнувшие деревни. Кто это сделает, если не мы – благодарные потомки, летописцы прошлого и настоящего, патриоты своего края?

_____________________________________________

1. ГУТО ГА в г. Тобольске, ф.185, оп.1, д. 24, л. 1-8.
2. Ермачкова Е.П. Летопись земли Заводоуковской. Заводоуковск, 2006, с.328.
3. Там же, с. 329.
4. Там же, с. 329.
5. ГУТО ГА, Список населённых мест Тобольской губернии, возникших до 1912 г.
6. ГУТО ГА в г. Тобольске, Переписной лист формы А Первой Всеобщей переписи населения Российской Империи 1897 г., ф. 417, оп. 2, д. 3890, л. 8.
7. Там же, ф. 417, оп. 2, д. 3890, л. 5.
8. Закон Тюменской области от 07.06. 2008 г. №29 «Об упразднении некоторых населенных пунктов Тюменской области и внесении изменений в отдельные законы Тюменской области».
9. www Сайт Министерства регионального развития РФ.
10. www Кузнецов И.В. История отечественной журналистики (1917-2000).
11. www GazetaChel.ru. Владимир Теплов «Моя книга поможет строить».
12. www Южно-Уральская Ассоциация генеалогов-любителей.
13. www Портал СМИ Тюменской области Тюмень Медиа.