С падунцем Александром Гындаком мы встретились накануне Дня ветерана боевых действий. И пусть эта памятная дата не установлена официально, для нашего земляка она очень важна. В этот день он вспоминает друзей, с которыми сражался плечом к плечу в горах Кавказа.

О службе в Чечне Александру Гындаку напоминают старые раны и орден Мужества. А вот фотографий он с той войны не привёз – его дембельский альбом сгорел в подбитом бронетранспортёре в Старопромысловском районе Грозного.

- Вообще-то на войну я попасть не должен был, - говорит Александр Валентинович. – Мой брат Станислав попал на первую чеченскую компанию, и по закону направить в горячую точку меня не могли.

Станислав Гындак вернулся из армии с медалью «За отвагу», но о службе ничего не рассказывал, говорил, что младшему брату не нужно об этом знать.

– Окончив девять классов, в 1996 году пошёл работать в ветлечебницу, – вспоминает Александр Валентинович. – В те годы модно было «косить» от призыва, но у меня даже мысли о таком не было. Как так, брат воевал, а я буду от службы бегать? Тренированный был, «накаченный». Не то чтобы в армию готовился, просто спорт любил. Просился отправить меня в морскую пехоту – как Станислава. Но военком Владимир Шильман сказал: «Нет, парень, пошлём мы тебя служить во Внутренние войска».

Так в июне 1998 года наш земляк стал разведчиком 21 бригады оперативного назначения в подмосковном посёлке Софрино. Те годы для нашей армии были тяжёлыми – в войсках царили недофинансирование и разруха. Но у «софринцев» в части был порядок и дисциплина: воины накормлены и одеты по форме, в боксах – современная, готовая к бою техника. А главное, все занимались делом: офицеры и инструкторы, прошедшие Афганистан и первую Чечню, учили солдат военному делу самым настоящим образом.

– И очень эта наука нам пригодилась, – вздыхает Александр Валентинович. – Обстановка на Северном Кавказе накалялась, по стране прошла череда терактов и нашу бригаду отправили в Дагестан. Тогда-то командиры и сказали, что я имею право туда не ехать. Но я и представить себе не мог, что братишки будут воевать без меня. Сел и написал заявление, что хочу отправиться в командировку добровольно.

Вскоре боевики вторглись на территорию Дагестана. Началась вторая чеченская война. Софринцы сражались в Хасавьюрте, Бабаюрте, Шали. Чеченцы дрались отчаянно, сурово, не бежали. Особенно тяжёлые бои 21 бригаде пришлось вести в Старопромысловском районе Грозного. Разведчики одними из первых вошли в столицу мятежной республики.

– Здесь чеченцам удалось заманить в засаду и окружить наш батальон, – рассказывает Александр Валентинович. – Мы разорвали кольцо, но потери были большие. У нас даже Героем России стал Евгений Бушмелев, водитель БМП, который не раз вывозил раненых с поля боя. В этих боях был ранен и я.

Полтора года наш земляк провёл в госпиталях Владикавказа, Волгограда и Санкт-Петербурга. Благодарен медикам, которые боролись за его жизнь и здоровье. По словам А. Гындака это были настоящие кудесники, такие, как полковник Геннадий Абрамов из питерской Военно-медицинской академии.

– Туда, в Санкт-Петербург, навестить меня приехали мама и брат, – говорит Александр Валентинович. – Они ведь только после ранения узнали, что я воюю. До этого я писал, что служу спокойно, бордюры в части крашу. У нас письма собирали и увозили в расположение бригады, так что домой они приходили с подмосковными штемпелями.

А потом Александра отпустили в отпуск. Ведь всё это время он числился солдатом 21 бригады, находящимся на лечении.

– Когда я наконец приехал в Софрино увольняться в запас, мне вручили орден Мужества. Это было очень торжественно и приятно: стоять перед строем однополчан, получать из рук комбрига награду, отвечать на его поздравление «Служу Отечеству и спецназу!», – улыбается Александр Валентинович.

О том, что четверть века назад ему пришлось воевать в мятежной республике, А. Гындак не жалел, но и старался не вспоминать – говорит, что давно уже перелистнул эту страницу книги жизни. Правда старые раны не давали забыть о тех огневых месяцах в Дагестане и Чечне.